– Ну, у меня все есть…
– Мама, я про деньги спрашиваю?! У тебя есть собственные деньги? Ты не ходишь на работу. Ты занимаешься хозяйством. Вы сдаете отдыхающим маленький домик, вы продаете мясо, яйца, кур, кроликов. Вы продаете фрукты. Скажи, сколько вы выручаете в месяц и сколько у тебя денег на руках? Мама, мне же подробности не нужны. Мне можно приблизительно сказать.
Людмила Савельевна молчала.
– Я все поняла. Все деньги у дяди Славы. И тебе выдается на питание. Ну, или на хозяйственные нужды. Мама, в этом спортивном костюме, который сейчас на тебе, ты ходила еще при отце.
– Он же чистый, хороший. И я в нем только по хозяйству, – возмутилась мать.
– Его надо выбросить на помойку! Просто потому, что ему двести лет. И еще, а деньги на поликлинику, зубного? Мама, так нельзя!
Тата вскочила и заходила по кухне. Внутри опять все забурлило. Тата только сейчас увидела те мелочи, которые говорили о положении матери.
– Мама, я считаю… – Тата вдруг осеклась.
Она увидела, что мать, отвернувшись к стене, плачет. Плачет почти беззвучно, но плечи и спина ее так содрогались, что Тате стало страшно.
– Мама, сейчас же прекрати! Все, все, ты слышишь? Это я такая дура! Затеяла этот разговор! Ну, ты не слушай меня, мне хотелось вдруг все здесь поменять. А я, может, чего-то не понимаю, не знаю… А этот дядя Слава… Мам, прости меня, я хотела, как лучше!
Тата обняла мать и еще раз ужаснулась ее худобе.
– Тата, я виновата перед тобой. Нельзя было дом продавать. Я же теперь понимаю. Но я хотела как лучше. Отца не стало, я испугалась. И ты росла. Мне казалось, вот и будет у нас большая семья – он, я, ты, его дети. Всем всего хватит. А получилось…
– Как получилось, так получилось… Ты ни в чем не виновата.
Тата понимала, что мать поедом себя ест. И живет в кромешном аду – зависимая от этого человека, от ситуации. Не имеющая возможности куда-либо уйти, потому что станет обузой для дочери. И еще это чувство вины. Конечно, Людмила Савельевна могла пойти работать, но… Тата прекрасно представила, во что бы вылилась эта затея. Отчим бы извел ее.
– Я такая дура была! – с невыразимым отчаянием произнесла мать.
– Значит, так. Мы закрыли эту тему. Мы никогда больше об этом не вспоминаем. Если понадобится, мы отберем у дяди Славы свою долю. Поверь мне, мама. Это можно сделать.
Поймав на себе недоверчивый, но полный надежды взгляд, Тата солидно добавила:
– Я знаю, что я говорю. Мой Рябцев имеет связи.
И упоминание Рябцева вернуло на лицо матери улыбку:
