– Маму надо перетащить в Москву, – твердила Тата. Рябцев не возражал – Людмила Савельевна была спокойной, приятной в общении и к тому же отлично справлялась с Архипом.
– Я перееду, вот только сделаю… – отвечала мать Таты, и дальше шло перечисление дел, которые имеют обыкновение никогда не заканчиваться. Но внешне Людмила Савельевна очень изменилась – в ней появилась уверенность, спокойствие и исчезло заискивающее выражение лица, когда она вспоминала своего «дядю Славу». Может быть, эти события – замужество дочери, рождение внука – повлияли на нее, а может, распрямилась та пружина, которая есть в каждой женщине, стремящейся сохранить семейный покой любой ценой.
Жизнь Таты после появления сына стала тоже иной. Работа в банке на время была забыта, про работу сомелье даже думать не хотелось – как-никак, Тата была кормящая мать. Но то свободное время, которого было немного, она теперь уделяла учебе.
– Я пойду получать второе высшее, – объявила она как-то Рябцеву. – Я хочу заниматься виноделием серьезно. И сейчас самое время – смотри, как популярность наших вин растет.
Геннадий Петрович не спорил. Он обожал Тату и корил себя за то, что когда-то чуть не «упустил» ее. В его глазах жена была всегда на пьедестале.
– Конечно, только пусть Архипка немного подрастет, – серьезно отвечал он.
Все загадки той весны были разгаданы, все ответы были получены. Кроме одного – куда же пропала тетушка из Японии. Почему Адель так и не приехала на свадьбу, не наградила Тату обещанным подарком? Почему она даже ничего не написала? И почему она не отвечала ни на одно из тех многочисленных писем, которые посылала ей Тата?
– Она всегда была такой. Своенравной и непостоянной, – напомнила Людмила Савельевна.
– Слушай, да мало ли обстоятельств бывает в бизнесе! Не смогла прилететь. У нее миллионные дела. Это тоже надо учитывать! – сказал Рябцев.
«Жаль. Она – отличная тетя. Многому научила. И не нужна мне никакая квартира. У нас с Рябцевым все и так замечательно. Просто хорошо, когда есть родственники. Как у Собакиных, например», – подумала Белозерова, и тетю, не отвечающую на письма, потихоньку стали забывать.
Но однажды, когда Тата усаживала в машину неповоротливого из-за зимней одежды Архипа, ее окликнул почтальон.
– Заказной пакет. Вот извещение. Получите обязательно, – он вручил Тате листочек.
– Хорошо, – испугалась Тата. Она всегда боялась писем и всякой корреспонденции – не дай бог, что-то случилось с мамой.
