Людмила Савельевна, так и не пришедшая в себя после дневных событий, прощаясь с новоиспеченными супругами, промолвила:
– Ведите там себя хорошо!
Тата хихикнула, а Рябцев серьезно пообещал лично следить за дисциплиной.
Как только они появились в отеле, все присутствующие в лобби зааплодировали – молодожены всегда вызывают трогательный восторг.
– Дорогой, а ты не против, если мы все обсудим утром? – поинтересовалась Тата, выйдя из душа.
– Не против, – отвечал Рябцев. Он уложил жену в постель, подоткнул одеяло и погасил свет. Потом лежал и слушал дыхание Таты.
– Ну, что ты не спишь, – пробормотала Белозерова сквозь сон. – Спи. Завтра столько всего будет…
Рябцев засмеялся, обнял ее и заснул.
Машу Кошкину удивить было трудно.
– Да, странно это все. Но кто бы мог подумать, что так все выйдет.
– Ты же сама нас познакомила с Собакиным, – напомнила ей Тата.
– Мне хотелось тебе помочь, – вздохнула Кошкина и спросила: – И все же, неужели тебе не интересно, куда подевались все Собакины? Почему они не приехали? Ты ни разу об этом не заговорила!
Ей было интересно. Но ответ она предпочла бы услышать от самого Собакина. И Тата его услышала.
Они встретились через две недели после свадьбы. Причем встретились случайно – так иногда бывает, – большой город иногда расставляет ловушки. И Тата, заглянувшая в хозяйственный магазин, нос к носу столкнулась с бывшим женихом.
– Привет, – промолвила она растерянно.
– Здравствуй. – Собакин говорил отрывисто и вообще был очень собран.
– Э… – произнесла Тата.
– Я не люблю, когда мне морочат голову. Я терпеть не могу ложь, лукавство, неточности, неправду… Можно подобрать еще много синонимов. Но в любом случае я это не приемлю.
– Я тебя поняла, – покраснела Тата, – я хотела…
– Ничего ты не хотела. Ты бы никогда мне не рассказала, что наша свадьба – это несостоявшаяся свадьба с Рябцевым. Твое платье, купленное с ним, ресторан, заказанный с ним, даже дата бракосочетания – это та самая дата, которая была назначена вам. Мы бы поженились, и ты уже никогда бы мне ничего не рассказала. А я бы жил и не подозревал, что я что-то вроде суррогата в твоей жизни.
– Но это же не так, я тебя… ты мне нравился, мне хорошо было с тобой… Просто мне важно было, чтобы… Понимаешь, тетя… Она могла передумать…
– О, еще одна тайна, загадка… И я о ней тоже ничего не знаю. И это тоже мне не нравится. Вернее, сейчас мне все равно, как ты понимаешь.
– В этом нет ничего такого…
– Если это скрывается – значит есть.
