В доме никого не было. Собакин вспомнил, что Тата должна была с матерью (Людмила Савельевна прилетела накануне) поехать по магазинам, потом в салон – сделать прическу и маникюр. Обо всем об этом она ему еще сказала еще вчера и писала сегодня днем. «Буду дома поздно – у нас с мамой много дел. Увидимся уже завтра, дорогой жених!» – свое сообщение она украсила смайликами и картинками на свадебную тему. Сейчас Собакин прислушивался к квартирной тишине, потом скинул ботинки и прошел в комнату. Здесь он огляделся – большой шкаф-купе, диван, кресло, любимый торшер Таты, стол с бутылками, бокалами, тетрадями и книгами – все для изучения вина. «Она давно не ездила на свои занятия. И пропустила очередной конкурс сомелье», – почему-то вспомнил Собакин. Квартира была маленькой и тесной, но в ней всегда был порядок. Денис вспомнил слова сестры: «И что? Что можно делать в этой малюсенькой квартире?!» – «Жить. В этой квартире можно было бы жить», – ответил мысленно Собакин. Он еще раз окинул взглядом комнату, потом пошел к шкафу и открыл его. Пахнуло духами. Тата не любила сильные запахи, она выбирала ароматы терпкие, но слабые. Собакин дотронулся до висящей одежды – каждая вещь была в тонком полиэтиленовом чехле – Тата была аккуратисткой во всем. Собакину показалось, что шкаф бездонный, бескрайний – чего только не было там. «Перелистывая» блузки, кофточки и юбки, он вдруг увидел плотный непрозрачный чехол на молнии. «Вот оно, это платье», – подумал он и расстегнул молнию. Собакин хоть и был художником, но все же был мужчиной до мозга костей – оценить красоту одежды он мог только на женщине. Свадебное платье, которое он вытащил из чехла, показалось ему грудой чего шуршащего и холодного. К тому же, когда он его высвобождал, огромный картонный ценник хлестнул его по лицу. Собакин ухватил «обидчика» двумя пальцами и попытался прочитать мелкий шрифт. Цена Собакина вообще не интересовала, он не знал, что такое дорогое платье, а что такое дешевое. Он искал дату – то, что есть на каждом ценнике. Он ее нашел. После чего постарался аккуратно упаковать платье обратно. «Машка говорила, что есть какая-то примета насчет свадебного платья», – подумал Собакин и, повесив платье на место, задвинул дверцу шкафа-купе. На какое-то мгновение в зеркальной части шкафа появилась его бледная физиономия. Собакин поморщился.
Довершил он свое падение, открыв письменный стол Таты – там хранились квитанции и чеки. Она сама ему об этом сказала. Содержимое одной из коробок он вывалил на стол, придвинул стул, уселся и стал внимательно перебирать. Он даже не понимал, что ищет. Он просто читал названия магазинов, суммы, даты. Собакин ничего из этого не запоминал, просто перебирал маленькие листочки. Счет с предоплатой из ресторана оказался розовой бумажкой с перфорированным краем. Собакин долго смотрел на цифры, дату, какую-то неразличимую печать. Потом положил счет в коробку, коробку вернул на место – в ящик письменного стола. Денис еще немного посидел в кресле перед столом. Сидеть не двигаясь было приятно – казалось, что превратился в часть обстановки, которая ничего не чувствует и ни о чем не думает. Прошло еще немного времени, и опять шум соседей побудил его к действиям. Собакин встал, поправил ящик стола, дверь шкафа, поставил ровно кресло перед столом, а потом покинул квартиру. Дубликат ключа он опустил в почтовый ящик.
