Написала заявление, отнесла его непосредственному начальству. Начальство выпучило глаза и забеспокоилось: «Белозерова была отличным сотрудником и классным специалистом». Закрыть опустевшую позицию в отделе, конечно, можно было, но вряд ли новый сотрудник смог бы полноценно заменить специалиста такого уровня, каким была Тата.
– Вы знаете, нам надо подумать. Конечно, не отпустить вас мы не можем. Вы закроете все проекты, которые ведете, отработаете положенный после написания заявления срок, и пожалуйста. Но… – тут начальница встала из-за стола и прошлась по кабинету, – подумайте. У вас же перспективы хорошие. Вы карьеру делаете…
– Я бы хотела делать карьеру в другой области, – отвечала Тата.
– Понимаю, – начальство было в курсе ее увлечения энологией.
Договорились, что к разговору вернутся через неделю, а пока Тата работает в прежнем режиме.
Ровно через два часа после этого в отдел заглянул Рябцев.
– Наталья Николаевна, вас можно на минуточку? – сурово проговорил он.
«Господи, как Гена не понимает, что вот бегать, с таким заговорщицким лицом заглядывать в отдел начальнику департамента не пристало», – подумала Тата и, краснея, вышла в коридор.
– Геннадий Петрович, что вы хотели?
– Ты что, уходишь из банка?
– Уже сообщили? Да, не хочу здесь работать.
– Ты переходишь в другой банк? – Рябцев навис над ней, и Тата невольно отодвинулась – мимо сновали люди.
– Нет, я не перехожу в другой банк. Я просто хочу заняться другим делом.
– Понятно, вином.
– Да, вином. Рябцев, не дави на меня. Я уже приняла решение.
– Я – не давлю. Я не хочу, чтобы ты уходила.
– Ты ошалел?! Что значит, что ты не хочешь?! Это же мое дело.
– Мне спокойнее, когда ты на глазах.
– Смешно. Мне нянька не нужна.
– Не нужна, – эхом повторил Рябцев, а Тата увидела в его глазах то выражение, которое появлялось, когда они оставались совсем одни. Выражение нежности и испуга.
– Ты с ума сошел. Все, Гена, все закончилось, не надо…
– Я знаю, но…
– Господи, да что «но»?! Господи, да как же ты не понимаешь…
Тата сорвалась с места и юркнула в дамский туалет. Там она разрыдалась. Ей с таким трудом далось это решение, она так долго писала на бумажках «за» и «против», она считала денежные потери и пыталась хоть приблизительно представить свой будущий бюджет. Она все это делала, и ей казалось, что без этого шага, без увольнения, она не сможет идти вперед.
Отплакав, она умылась, немного подождала, чтобы прошли красные пятна, и вернулась в отдел. Сослуживцы встретили ее любопытствующими взглядами. Тата села за свой стол и прямо-таки спиной почувствовала интерес Елены Федоровны. «Если она что-нибудь ляпнет, я ей отвечу так, что мало не покажется», – подумала Тата. Но, к ее удивлению, Елена Федоровна промолчала, только перестала что-то писать, грузно вылезла из-за стола и направилась в «архивную». В этой маленькой комнатке иногда во время авралов «наскоро», тайком от начальства перекусывали и пили чай. В «архиве» Елена Федоровна гремела чашкой, щелкала чайником, шуршала пакетами.
