Грегор ушел в болото по грудь, накрепко засев в трясине. Один из синих бился, обхваченный за горло корягой. Его лицо быстро наливалось дурным багрянцем. Второго нигде не было видно. Мира вышла из воды и двинулась к тому, кого Данка по глупости сочла сказочным принцем. Болотница легко ступала по тонкой травяной сетке, ни один листок не колыхался под ее ногой. Данка посмотрела вниз и вдруг увидела: сама она так же уверенно стояла на зыбко колышущемся, и не думая проваливаться вниз. Даже не удивилась, слишком много всего случилось за последние минуты.
Не дойдя до Грегора двух шагов, болотница остановилась. Склонив голову, глянула на него с интересом:
— Зачем тебе понадобился второй камень? — спросила она. — Ты же получил то, что хотел, — ты выздоровел. Тебе было мало? Захотелось продлить жизнь на сто лет?
— Так он что, — пискнула Данка, — он что, все-таки взаправду тот самый принц?
— Так бывает. — Мира не глядела в ее сторону, хотя обращалась вроде к ней, смотрела на человека, по грудь увязшего в болоте. — Бывает, человек не выдерживает один раз, на краю от смерти, решается на подлость, а потом…
Она махнула рукой.
Грегор отчего-то, наоборот, не обращая внимания на Миру, во все глаза смотрел Данку.
Спросил:
— Почему?
Данка не поняла — ее он, что ли, спрашивал? И о чем?
Ответила ему Мира:
— Хорошая работа. Даже ты, с наведенным-то чутьем на камни, не разглядел.
Она протянула руку и с силой толкнула принца вниз, в трясину. Тот погрузился сразу с головой, грязь чавкнула, принимая добычу. Мира опустила в булькающую жижу руку и помешала, пыталась там что-то нашарить. Нашарила, потянула, вытащила из болота камень. Камень был зеленовато-желтый, с голубыми прожилками.
— Ну вот, — сказала болотница.
Отряхнула руки и выпрямилась.
— Он умер? — спросила Данка, глядя на грязь под Мириными ногами. Грязь все еще пузырилась, но все слабее, болото успокаивалось, разглаживалось на глазах.
— Ясное дело, — сказала Мира.
Данка подумала и спросила еще:
— А я?
— А ты жива-живехонька, — успокоила болотница. — О, смотри-ка, еще гости!
Данка обернулась. Увязая в болоте, к ним шла старая женщина в юбке, до самого пояса перепачканной болотной грязью.
— Баб! — вскинулась Данка.
— Пробралась-таки, — сказала Мира.
Бабка кивнула:
— Не бросать же в беде родную кровь.
— Сами справились, — ответила Мира.
Махнула в сторону Данки:
— Ну, где теперь твоя ворожба? Утопла в той же трясине, где твоя родная кровь лежит уж восемь лет.
