— …Можно докладывать главному, Виктор Николаевич, — подвел итог разговору за столом Петриченков. — Сдадим тягу на экспертизу, подобьем бабки — и домой.
— Не торопишься, Николай Иванович? — с улыбкой спросил Гусаров, чтобы смягчить свое сомнение, неприятным буравчиком сверлящее в мозгу. — В нашем деле — семь раз примерь, один отрежь.
— Можно и семь и десять, — тоже в шутливом тоне ответил Петриченков. — Только что изменится? Другие улики появятся? Сомневаюсь. Да и эта неопровержимая: если вы думаете, что болт вылетел от удара о землю, сорвав контровку, то на трубке остался бы характерный след.
— Возможно. И все-таки надо проверить.
Петриченков насмешливо покрутил головой.
— Стареете вы, Виктор Николаевич. Бывало, не такие орешки раскусывали с первого раза.
— Так без малого шесть десятков, дорогой Николай Иванович, — подыграл Гусаров. — Зубы уже не те. А как сказал мудрец: «Резвость к старости — это признак глупости».
— А как же в наше время без резвости? Мы и так достаточно отстали.
Гусаров и сам не ожидал, что разговор приведет к такому выводу, какого, видимо, очень жаждал Петриченков; и он решил удовлетворить любопытство полковника:
— Значит, надо уступать дорогу вам, молодым. Вот займешь скоро мой пост, будешь действовать более резво, решительно. Только дров не наломай.
— Постараюсь, если доверите, — принял шутку Петриченков, но в шутке, уловил Гусаров, было неодолимое желание быстрее занять его место.
Они допивали компот, когда в столовую зашел командир полка и, пожелав приятного аппетита, сообщил генералу, что главком просил позвонить ему.
— Можно отсюда, из столовой? — поинтересовался Гусаров.
— Лучше, наверное, по ВЧ, — предложил подполковник. — Мало ли какие вопросы…
Пожалуй, он был прав. И Гусаров не медля покинул столовую, вместе с командиром полка поехал в штаб, раздумывая, зачем он потребовался главкому: обычно маршал авиации не тревожил членов комиссии, пока они сами не докладывали о результатах расследования. Недоброе предчувствие нарастало, и, когда главком поздоровался глухо и сразу спросил, как дела, Гусаров понял, случилось еще что-то. И он коротко, четко доложил о проделанной работе.
— Ну что ж, — выслушав его, проговорил в задумчивости маршал авиации. — Поскольку дело у вас идет к завершению, оставляй за себя Петриченкова, возьми двух наиболее опытных помощников и вылетай к Гайвороненко; там тоже ЧП, погиб испытатель парашютов и катапульт Арефьев. Помнишь его?
