— Марк, но это очень большие деньги, — от неожиданности Скора села за стол.
— Я намерен платить своим дружинникам по одной золотой монете в месяц, столько же получает римский легионер, денежное содержание центуриона в два раза больше чем у солдата.
— А что мне можно купить на эти деньги?
— Всё, что хочешь, — улыбнулся Марк, — но помни, что следующий раз я дам тебе деньги через месяц.
— А ты всем своим дружинникам заплатишь за два месяца?
— Да всем.
— И северным?
— Скора, нам надо уже отвыкать от этого разделения северные и южные свевы, мы одно племя, а если к нам присоединятся и все другие свевы мы станем народом, — уверенно и твёрдо сказал Марк.
— Ты прав милый, — Скора подошла к нему и они стали целоваться.
Они лежали в постели, Марк прислонившись к животу Скоры прислушивался, но ребёнок вёл себя спокойно, Скора гладила его по волосам и грустила перед предстоящей долгой разлукой.
— Я люблю тебя Марк! — тихо сказала она.
— И я тебя люблю, — ответил он, целуя ей живот, потом он стал целовать её губы, шею. Скора крепко обняла его и зашептала:
— Марк, нам нельзя уже, мы маленькому можем навредить.
— Целоваться-то можно?
— Сколько хочешь, только тебе миленький, потом плохо будет, — засмеялась Скора.
— Мне очень хорошо, когда я целую тебя, — и Марк опять приник к ней.
— Как же ты будешь всё это время обходиться без женской ласки?
— Ты забыла милая я завтра уезжаю и возможно на войну, — улыбнулся Марк.
— Что ты этим хочешь сказать? — оторвалась от него Скора.
— На войне всякие трофеи случаются, — расплылся он в улыбке.
— Только попробуй, я тебе тогда всё оторву, — громко сказала Скора.
— Глупенькая, мне никого кроме тебя не надо, — засмеялся Марк, прижимая её к себе, — я потерплю!
Скора положила свою голову ему на грудь, и через некоторое время прошептала:
— А мне, как без тебя вытерпеть?
— Милая, но все же терпят.
— Не у всех завтра муж на войну уезжает, — тихо сказала Скора, потом добавила, — Марк, я хочу тебя.
— Ты же сама сказала, что уже нельзя!
— А мы очень, очень осторожно, — зашептала Скора.
— Ну, не знаю, — протяжно сказал с улыбкой Марк.
— Что значит, не знаю, женщинам нельзя отказывать, — с укоризной произнесла Скора, приподняв голову.
— Ты же беременна!
— А беременным особенно нельзя отказывать, — продолжала она.
— Ладно, ладно сдаюсь, — и Марк осторожно прижал Скору к себе.
Утром Марк, держа за уздечку лошадь, прощался со Скорой. В это время подъехал Деян с Митусой. Он спрыгнул, снял Митусу и не уже скрываясь, поцеловал свою возлюбленную на прощание. После этого мужчины вскочили на своих лошадей и поехали в лагерь. Женщины молча, смотрели им вслед, непрошенные слёзы скатились по щекам у обеих.
