Марк мчался во весь опор, уже показалась околица и там, там стояла Скора.
Он на ходу соскочил с лошади и бросился к ней. Марк приник к её губам, она жарко отвечала, солёные слёзки опять потекли по щёчкам.
— Как же сильно я тебя люблю, — шептал он ей.
— Марк, он стал толкаться, — тихо сказала Скора.
— Дай я послушаю, — Марк опустился на колено и приложил голову к её животу.
— Он наверно сейчас уже спит, — Скора улыбалась и гладила Марка по волосам.
— Ты права, ничего не слышу, — улыбнулся Марк.
— Ещё услышишь, он теперь будет всё время толкаться, — она взяла его под руку, прижалась к его сильному плечу, так они и пошли домой.
Дома их уже ждал Деян, по его сияющему лицу Марк понял, что всё получилось.
— Здравствуй Марк, совет старейшин вернул мне полномочия верховного вождя, — не удержался Деян.
— Поздравляю тебя Деян, — улыбнулся Марк.
— Я пойду, соберу что-нибудь перекусить, — сказала Скора, тоже улыбаясь.
— Хорошо дочка, я же говорил, что Марк сегодня приедет, а ты хныкала.
— Да ничего я не хныкала, вот ещё, — и задрав свой красивый носик Скора ушла на кухню.
Мужчины улыбнулись.
Император Константин сидел в терме во дворце его жены в Аквинкуме. Только что ему доложили о прибытии преторианцев с золотом от Марка Флавия. Оказалось, что золота хватит, что бы отчеканить четыре миллиона солидов. Император улыбнулся, он был доволен: Марк Флавий, центурион, который по своему происхождению, воспитанию и разуму мог бы стать императором, если бы захотел, но в нём совершенно нет тщеславия. Я же, не вижу для себя другой цели в жизни, кроме той, чтобы стать императором всей Римской империи, именно всей, включая восточную. Но Марк всё же счастливей меня, он всегда будет жить рядом с любимой женщиной. Мне, что бы укрепить своё положение пришлось жениться на Фаусте, дочери августа Максимиана. Она хорошая женщина, но не любимая. С этими мыслями Константин вышел из парной и нырнул в прохладный бассейн. Окунувшись, он сел в бассейне и продолжал размышлять. Став зятем августа Максимиана Геркулия я, конечно, существенно усилил свои позиции, но ведь есть ещё Галерий и Максенций. Я не буду пока ввязываться в эту борьбу. Мои легионы останутся целыми и невредимыми, а значит и более сильными. Вообще, положение, при котором в такой могущественной империи одновременно правят четыре августа недопустимо. Постепенно его мысли опять вернулись к Марку Флавию. Марк, удивительный человек. С этим золотом он смог бы стать одним из самых богатых и влиятельных людей империи, и даже бороться за власть, но он предпочёл остаться с любимой женщиной!
