Ещё затемно Милан разбудил Марка, тот оделся в форму центуриона и вышел на крыльцо. Обоз из четырёх повозок стоял возле дома. Марк и Милан поехали впереди, обоз двинулся за ними. В полдень они добрались до римского лагеря, в котором теперь размещался кордон свевов. Марк сам лично вскрыл жилу и дальше пошла тяжёлая работа, по наполнению мешков золотыми самородками. Мешки на лошадях переправлялись через речку и складывались в повозки. Марк абсолютно не боялся за сохранность золота. Дело в том, что у свевов просто не существовало воровства, даже, как понятия. Свев не понимал, как это можно присвоить чужую вещь. Свевы воспитывались так, что если кто-либо находил чужую вещь, и не было известно, кому она принадлежит, то её просто клали возле крыльца своего дома. Когда свев что-либо терял, то он проходил по дворам своих соплеменников и находил утерянную вещь. По этой же причине дома свевов не имели замков. Когда хозяева уходили, они просто ставили к входной двери палку и это означало, что дома никого нет. Поэтому и золото, которое Марк раздал старейшинам родов, было возвращено полностью, ну или почти полностью, как говорил Деян. К вечеру следующего дня все четыре повозки были наполнены мешками с самородками.
На следующий день рано утром Марк и Милан, взяв в сопровождение десяток дружинников, отправились с повозками и запасными лошадьми в сторону Мурсы. К вечеру обоз подъехал к мосту через реку возле Мурсы. Там их уже ждал Тиберий Гай Луций в сопровождении преторианцев.
— Приветствую тебя Марк Флавий, — улыбаясь, поздоровался он, — ты не опоздал!
— Приветствую тебя Тиберий, всё как договаривались, — ответно улыбнулся Марк, — давай повозки перевезём на вашу сторону и там проведём взвешивание и опломбируем мешки.
— Конечно Марк, всё сделаем, как предписано.
Марк отпустил Милана с дружинниками отдохнуть неподалёку, а сам вместе с императорским прокуратором, приступил к взвешиванию золота.
Каждый мешок подвешивался на специальных весах, вес записывал Тиберий, после этого один из преторианцев ставил на мешок имперскую пломбу. Мешки снова укладывали на повозки, преторианцы работали быстро, поэтому всю работу успели закончить до темноты. Когда всё было готово, Тиберий Гай Луций пожал Марку руку и сказал:
— На словах император просил передать, что ровно через месяц он пришлёт отчеканенные с этого золота монеты, как вы с ним договаривались.
— Хорошо, буду ждать.
— Ну, мы поехали, — улыбнулся Тиберий, спасибо тебе Марк, что замолвил за меня словечко перед императором.
