— Думаю, что авторы этой книги представили некий свой альтернативный взгляд на историю взаимоотношений Римской империи и покорённых народов, и в большей степени этот взгляд направлен против канонов католической церкви в этом вопросе, — улыбнулась королева, — продолжайте мистер Прохор.
— Рецепция римского права в 12—15 веках вызвала мощный импульс в развитии межгосударственных и производственных отношений, начался подъём науки, культуры и искусства, — начал говорить Прохор.
— Да, действительно, в это же время началась знаменитая эпоха Возрождения, — подхватил его слова принц Джордж, с её идеями секуляризации, гуманизма и антропоцентризма.
— Нет господа, эпоха Возрождения — это, прежде всего Микеланджело, Тициан, Рафаэль, Корреджо, — неожиданно включилась в разговор Лариса, — ну и конечно Леонардо да Винчи и его знаменитая Мона Лиза!
— Эпоха Возрождения это ещё и «божественная комедия» Данте Алигьери, — задумчиво произнёс Джордж, — вы только послушайте:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обрётши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.
Не помню сам, как я вошёл туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Но к холмному приблизившись подножью,
Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,
Я увидал, едва глаза возвёл,
Что свет планеты, всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошёл.
Тогда вздохнула более свободной
И долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.
И словно тот, кто, тяжело дыша,
На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,
Так и мой дух, бегущий и смятенный,
Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предречённой…
В наступившей тишине было слышно только гудение огня в камине. Шарлотта внимательно посмотрела на брата и тихо сказала:
— Лариса, вы не могли бы почитать нам стихи вашего мужа.
— Я не знаю, какие, — улыбнулась Лариса.
— Что-нибудь о женской красоте!
— Хорошо, сейчас вспомню, — задумалась Лариса, — а вот, пожалуй:
Есть магия у женской красоты,
Которая притягивает взгляды,
Все линии известны и просты,
У Ев, живущих с нами рядом.
Но каждый раз, они являют чудо,
Когда мы видим их нагую плоть,
Нам подавая собственное блюдо,
Да так, что аппетит не побороть.
И в этом есть закон природы,
