Мэт замолчал, видимо всё им сказанное привело его самого в удручающее состояние. Агнесса, поняв это, продолжила его мысль:
— Есть ещё, нечто более, ужасное в этой войне, около двух тысяч тонн радиоактивных ядерных материалов было взорвано в Ираке в форме бронебойных снарядов и в бомбах, сброшенных на укрепления. Это является самой ужасной экологической катастрофой сделанной руками человека за всю историю. Для сравнения, в бомбе, сброшенной на Хиросиму, было шестьдесят четыре килограмма урана. Ядерный холокост, устроенный США примерно эквивалентен четырнадцати бомбам, сброшенным на Хиросиму. Хоть нам и не удалось найти оружие массового уничтожения в Ираке, мы ввезли туда своё! — Агнесса замолчала, затем поиграв желваками, продолжила, — армия США стала наёмником на службе наших олигархов и в этих конфликтах вела себя по отношению к местному населению крайне жестоко, по-варварски. Поэтому после дефолта наши вояки испытали на себе всю ненависть местного населения на наших военных базах. Как только базы остались без поддержки авиации и флота, они сразу же были заблокированы возмущёнными людьми, которые жаждали только одного, крови наших солдат. Вот именно тогда к ним на помощь пришли русские!
В это время в разговор вступил Мэт:
— США потратили столько времени и денег, чтобы с помощью пропаганды создать отвратительный образ русского варвара завоевателя, а вышло всё наоборот. Это наших солдат хотели растерзать во всём мире, а русские пришли и всё успокоилось. Это мы, сразу стали убивать своих монстров по всей стране, а вы своих стали изучать, смогли разработать вакцину и поделились ей с нами. Сейчас у нас появился исторический шанс воссоздать государство и армию такими, чтобы во всём мире при появлении звёздно полосатого флага люди не вздрагивали от страха, а приветливо улыбались, как вашим, русским солдатам…
Прохор и Лариса лежали в постели на втором этаже и слушали стоны Агнессы, порой переходящие в крики. Лариса улыбнулась, повернулась к мужу, быстро поцеловала его в губы, затем повернулась на правый бочок. Через несколько мгновений она поймала руку Прохора, которая начала блуждать по её телу, требовательно положила себе на животик и тихо сказала:
— Давай спать!
— Я люблю тебя, — послышался шёпот Прохора возле её уха.
— И я тебя люблю, — ответила, улыбнувшись, Лариса, и ещё сильней прижала его руку к себе, не давая ей свободы, — и всё-таки мне жаль её, — прошептала она, когда Прохор, наконец, успокоился.
