Меня уже тошнило и от шоколада, и от английского воротника, подкрадывалась крамольная мысль как-нибудь ее испортить — вылить на себя краску, прикрывшись любителями зверюшек, или отдать в дешевую химчистку. Слава богу, хватило мозгов остановиться. Эдик… нет, все-таки Вадик мог оказаться настоящей козлятиной, и что бы я тогда делала? Новую шубу он бы не купил, жить с таким жлобом я бы, понятное дело, не стала, и куда б я делась, такая красивая, без мужика и без шубы? Оставались последние ночки, чтобы хоть что-нибудь выцарапать, нутром чуяла, дело идет на разрыв. Но и милый оказался не промах, тоже одним местом чувствовал предстоящую разлуку. Хотел отделаться малой кровью, всучить енота или занюханную норочку: в час пик в каждом вагоне штук пятьдесят таких на работу едет, продавцы их так и называют — роба.
Да… и кого бы я потом себе нашла, в робе и еноте?
Тогда уже пошли поперечки. Поперечка — пусть та же норка, но хоть вид другой. Купил мне ее мой жмотик. Я была бы не я, если б не дожала. Мне бы тогда сразу его турнуть, а я, идиотка, повелась на то, что милый на новую работу вышел, — хотела до кучи еще полушубочек выцыганить. Все оказалось тщетно, только две лишних зимы на него потратила.
На третью избавилась и осталась красивая и свободная!
(Хотя и не в моих правилах бросать одного мужика, пока не найден следующий.)
Трудности меня только подстегивают. Нет ничего такого, с чем не могла бы справиться Лена Каблукова! Я ускорилась, поперечек становилось все больше и больше, от этой лесенки начинало рябить в глазах, теперь, чтобы привлечь к себе внимание, нужен был по крайней мере соболь или шиншилла. В ту зиму ко мне прибился Витя. Пустила погреться, он и остался, ну, не могу я долго без сильного плеча… Хотя, конечно, сразу понимала, Витя — не вариант.
…Давненько у меня не было такого Вити… Одни мужики в твоей жизни появляются, чтобы оградить тебя от всех невзгод, а другие — чтобы было что вспомнить.
Витенька, конечно, был редкий зверь. Я растворилась, пару месяцев абонент был не абонент, я для всех была недоступна, Ди и той стала реже звонить. За время нашего путешествия в нирвану у меня не появилось ровным счетом ни-че-го — ни одной кофточки, не говоря уже о звере. Того, что ежемесячно приносил Витенька, хватало только на то, чтобы прокормить его самого и меня и купить очередные три пачки по двадцать особо прочных. Но в какой бы пупырышек ни было сиюминутное счастье — о будущем тоже нужно было подумать… Первый звоночек с Витей прозвенел, когда я первый раз купила на свои деньги продукты. Второго уже не было. Дур у нас полстраны, не хватало, чтобы и Каблукова пополнила их ряды.
