Из чистого понту я спросил о расценках. На самом деле мне было всё равно — деньги для меня не проблема. Впрочем, цена оказалась вполне божеской: 450 рублей за академический час. (Позже я узнал, что Борис Сергеевич много лет преподавал историю в крупном ВУЗе). Если же я, как он выразился, «зажат во времени», то он может пойти мне навстречу и «располовинить» сеанс. Но и сдерёт с меня тогда не меньше трёхсотки, пусть уж я его извиню. Он не может работать себе в убыток.
Ни во времени, ни в чём ином зажат я не был — и с лёгкостью согласился «отдохнуть по полной программе».
Найти нужный дом в районе «Университета» оказалось проще простого. Это было одно из тех величественных серых зданий с башенками, что так часто заставляют даже самого завзятого либерала ностальгировать по сталинской эпохе. Поднявшись по широкой, плавной лестнице на второй этаж, я присел на просторный подоконник, где притаилась в уголке услужливая банка с «бычками», — и закурил, вяло думая о том, что, пожалуй, ещё не поздно дать обратный ход, не ввязываясь в эту дурацкую авантюру. Но что-то внутри меня твердило, что я никогда не прощу себе подобного малодушия. Я — страстный коллекционер необычных людей и новых ощущений, а тут эти две вещи предлагались мне, так сказать, в одном флаконе.
Неизвестно почему (может быть, из-за «академического часа»? ) я представлял себе Бориса Сергеевича в классическом образе — эдаким длинным, сухопарым педантом при чёрной тройке, пенсне и прочих аксессуарах. Дверь, однако, открыл уютный бодренький дедок лет семидесяти на вид, очень живой, с пятнистой лысиной, неопрятно седеющими рыжими клочьями на висках и — что хуже — виноватой улыбкой. Я вообще не люблю, когда вокруг меня суетятся, а он как-то уж слишком хлопотал, принимая у меня куртку, подыскивая местечко для ботинок и ведя в свою крохотную кухоньку «взбодриться чайком перед сеансом» — услуга, которой я, собственно, не заказывал. Но ладно — я решил безропотно подчиняться всему, что он захочет надо мной проделать.
Чай и правда оказался очень вкусным и душистым — какой-то уникальный травяной сбор. Видя, что я доволен, Борис Сергеевич налил и себе в пиалу — и бросил туда таблетку сахарозаменителя из крохотной коробочки, стилизованной под ядовито-зелёный грибок.
По вполне понятной ассоциации вид этой симпатичной упаковки навеял мне некие опасения, над которыми, по-хорошему, следовало бы задуматься гораздо раньше. Их я тут же изложил старику — возможно, излишне суровым тоном. Но тот поспешил меня успокоить:
