В оставшиеся до прихода льдов дни Келлемс пытался искать упавший самолет... кошкой. Надеялись зацепить что-нибудь на дне того участка, на который указали эскимосы. Благо, что глубина была всего от 7 до 15 метров. Судно пыталось галсами покрыть исследуемый район. Но на горизонте появились льды, а шхуна не была приспособлена к арктическим условиям, и работу пришлось свернуть.
Весной 1939 года Келлемс встретился с сотрудником советского посольства Симоном Бельским и рассказал о своих поисках. Тот попросил американца подробно изложить все на бумаге. Келлемс описал свои приключения на 27 страницах и предложил нашей стране свои услуги для организации совместной поисковой экспедиции. Но, по всей видимости, внутренняя обстановка в нашей стране, да и международная ситуация не располагали тогда к поискам исчезнувшего самолета...
Отчет Келлемса попался мне на глаза несколько лет назад в Архиве внешней политики МИД СССР. Его привез в Москву посланник СССР в США Константин Уманский, занимавшийся в предвоенные годы по поручению советского посла в США Александра Антоновича Трояновского перелетами Чкалова, Громова и Леваневского...
Так через полвека у нас оказался документ, дающий право на существование аляскинской версии. Хотя некоторые основания для этой версии появились раньше, после публикаций в советских и американских газетах (август 1937 года) и выхода в свет книги известного американского полярного исследователя Вильялмура Стефансона "Неразгаданные тайны Арктики" (1948 год), где приводился такой факт: эскимосы с острова Бартер (около 300 километров к востоку от мыса Барроу) слышали звук пролетевшего самолета, но не могли его увидеть из-за низкой облачности.
Это подтверждает и участник поисков самолета Леваневского Роберт Рэндалл, один из знаменитых полярных летчиков Канады. Он специально приземлялся на Бартере в августе 1937 года, и эскимосы говорили ему, что слышали звук самолета 15 (!) августа.
Но самолет Н-209 ждали в Фэрбенксе 13 августа во второй половине дня. Значит, борясь с обледенением и потерей высоты, самолет мог совершить вынужденную посадку. Если посадка и произошла благополучно, на надежном ледяном поле, без поломок, то шансов для взлета почти не было - для этого нужна ровная, длинная полоса без трещин и бугров...
Однако встречи с бывалыми полярными летчиками укрепили меня во мнении, что аляскинскую версию все-таки обязательно надо проверить. Так, известный полярный штурман Валентин Иванович Аккуратов сказал полушутя-полусерьезно: "В Арктике всякое бывает!"
