Эдмон и Жюль де Гонкур (1875—77)
Отношение к писателям-современникам — извечная проблема. Для Золя гигантами были Виктор Гюго, Жорж Санд, Александр Дюма, Проспер Мериме, Стендаль и Оноре де Бальзак. Но кого выделить из живших в его время? Может быть отдать дань уважения братьям Гонкур? В их творчестве Эмиль видел отражение настоящего. Дабы это обосновать, он написал цикл очерков, объединённых в одну статью для сборника «Романисты-натуралисты».
Братья Гонкур представили литературное произведение в ином понимании. Они стали концентрироваться на деталях. На страницах произведений жизнь действующих лиц останавливалась. Персонажи не спешили размышлять или куда-то идти. Это не требовалось братьям Гонкур. Они с упоением описывали обстановку. Допустим, если читателю представлен сад, то он будет описан полностью. Романисты не делали акцента на подобного рода деталях, то бы просто не заинтересовало читателя, способного в воображении без лишнего участия представить окружающее. Братья Гонкур переменили такое мнение, дав понимание литературного произведения непосредственно от деталей.
Небрежно братья относились и к манере повествования. Они по шесть раз на страницу могли повторяться, пренебрегать падежами, тем создавая произведение, лишённое строгих требований к ладному построению предложений. Это не совсем склонность к натурализму, как бы о том не думал Золя. К оному литературному направлению братья Гонкур и не стремились, придерживаясь угодного им стиля изложения.
Выделяет Эмиль братьев ещё и по той причине, что они писали о современности. Не как представители романтизма, любившие вешать картину на гвоздь истории, а как натуралисты, представлявшие полотно окружавщей их жизни. Братья Гонкур знали о чём писали. Прежде художественного отображения действительности, они изучили события предшествующего века, выступая в качестве авторов публицистических произведений. Поняв с каким материалом им предстоит работать, братья начали реализовывать его на практике, создав за десять лет пять романов.
Видя такое доброе отношение Золя к братьям Гонкур, читатель может думать, будто ему самому позволено взять в руки перо и начать создавать востребованные литературные произведения, ежели сам Эмиль не испытывает пренебрежения к необычному построению сюжета. Кажется, всякому будет под силу забыть обо всём, концентрируясь на деталях. Событийность будет сведена к минимуму, возможно и не представляя чего-либо стоящего, когда внимания будет удостоено прочее действие, обычно навевающее скуку. Читатель привык требовать развития событий, не понимая, зачем ему на протяжении сотен страниц внимать описаниям, если не сада, то весёлой пирушки, от детализации которой произведение нисколько в его глазах не прибавляет ценности.
