Размышляя о видеозаписи пятилетней давности, Олег Викторович вспомнил другую видеозапись, которую он взял из машины Циркуля, когда тот привёз ему Беглеца. На видеозаписи Иван Травин раскрывает Ската и Руту как агентов, и называет его — полковника Рябова. Когда агенты в положенное время вышли на связь и стали, как ни в чём не бывало, докладывать о своих поисках Беглеца, то он им сказал, что видел интересную видеозапись, на которой связанные Скат и Рута подтверждают показания на него — полковника Рябова. Эти горе-агенты связь сразу прервали. Конечно, год назад он не только им карьеры бы испортил, но и их жизни, но сейчас просто не до них. «Кажется, вчера они подали заявления на увольнение. Вероятно, Рута хлопочет, так как Скат сейчас почти не ходячий, — полковник тряхнул головой, — какая-то чушь в голову лезет, сейчас только что и заботы, как думать об этих пешках».
Через день Стас обнаружил, что ходить ему стало намного легче. Конечно, пока что о побеге ему нечего было и думать, потому что бегать он как раз и не мог, но ходить стал быстрей. Это его хотя немного ободрило. А на третий день, после посещения Рябова, снова заглянула Лера.
— Привет, ковбой.
— Привет, Лера.
— Вижу, ты совсем пришёл в себя, после встречи с папашей.
— Время лечит, — сухо констатировал Стас и развёл руками.
— Я не думаю, что его у тебя много, — съязвила Лера, и зло усмехнулась.
— Ты, конечно, права.
— Не изменил ли ты своего решения по поводу моего предложения?
— Ты всё об этом?
— Да.
— А зачем тебе это? Может, ты мне просто поможешь? — у Рукова появились просящие нотки в голосе. И ему вдруг всё стало противно: и предложение Леры, и сама она, и это его заискивание перед ней, но Стас, приложив колоссальное усилие, взял себя в руки.
— Ты меня не разжалобишь, ковбой, — сказав, Лера победно посмотрела на узника, Рукова аж передёрнуло при этих её словах, а она продолжала, — электрошокер действительно за дверью был. А попробуешь забрать у меня ключ силой, я успею крикнуть Юре, и тогда берегись, более жестокого человека я не знаю, хотя и выглядит он внешне флегматичным, да и вообще увальнем.
— За горло берёшь?
— Такова жизнь, ковбой. Либо ты берёшь, либо тебя. Ну, и? — повисла пауза.
Наконец Стас сдался:
— Хорошо. Но я не думаю, что ты получишь удовольствие.
— Это уже не твоя печаль, — оборвала его Лера, а потом добавила, — всё равно будет по-моему. А удовольствие ты оставь для своей жёнушки.
При последних словах Руков с силой сжал кулаки и резко развернулся на больной ноге. Его пронзила резкая боль, он застонал и повалился на пол. Когда он открыл глаза, Леры в окошке уже не было. Он хотел просто плюнуть ей в лицо и тем самым отказаться от попытки бегства и спасения. Стас редко ненавидел людей, был часто к ним снисходительным, но сейчас он чувствовал почти физически, как он ненавидел эту девчонку. Даже почему-то больше, чем её отца.
