Через час приехал полковник Рябов. Когда Стас под конвоем Юры шел из подвала на первый этаж, то успел мельком, в открытую дверь, заметить нервно разговаривающих Рябовых — отца и дочь. Кричала Лера, и, судя по покрасневшим скулам и ходящим под кожей желвакам, её отец тоже был на грани.
Впрочем, Стасу сейчас было не до чужих семейных разборок, у него в голове билась только одна мысль, и за неё он держался, как утопающий в штормовом океане держится за спасательный круг: «Только не сорваться, только не сболтнуть про Дашу».
Он как-то уже смирился, что скоро умрёт, причём страшной смертью. То ночное оптимистичное сновидение в расчёт им не бралось. Сон он и есть сон. А реальность, это то, что сейчас предстоит разговор с Рябовым, и ему, вероятней всего, вколют эту гадость, от действия которой ему захочется умереть.
Юра провёл Стаса в небольшую комнату, где стоял диван с двумя креслами, а посередине красовался изящный журнальный столик. Юра, ничего не говоря, махнул ему рукой, мол, садись. Руков сел в кресло и стал ждать. Минут через пять, в комнату вошёл Рябов и сел напротив него, а Юра стоял рядом со Стасом.
Несколько секунд Олег Степанович и наш главный герой смотрели друг другу в глаза. По своей сути полковник не был садистом. Ему не доставляло удовольствие, видеть, как человек мучается или как его убивают. Вот уже 15 лет Олег Степанович сам не пытал и не убивал — это делали другие. Он только смотрел и анализировал увиденное. При этом и жалости к жертве он никогда не испытывал. Мир был жесток вокруг него, и если бы он не расправился с жертвой сегодня, то завтра, вероятней всего, жертва расправилась бы с ним. Этой простой философией полковник оправдывал все свои преступления.
Они смотрели друг другу в глаза — это был поединок воли, интеллекта и силы духа. Никто не уступил. И, может быть, впервые Олег Степанович почувствовал уважение к жертве. «Всё-таки как держится!» — подумал Рябов. В спокойных глазах Рукова он не увидел отчаянья. Беглец смотрел на полковника спокойно и с достоинством. Некоторые жертвы в отчаянье просто пребывают в состоянии прострации и полностью теряют человеческий облик. Но с этим было не так. На полковника смотрел такой же боец, как и он сам.
Сейчас, как-то некстати, Олег Степанович подумал: «А ведь такие мужики и выиграли все войны, которые вела Россия. Они не рвались вперёд, но и не плелись в последних рядах. Именно те, кто шёл в середине атакующих, выигрывал сражения. Они поддерживали впереди идущих сорвиголов, именно они прикрывали отступающих и при этом никогда не теряли самообладания. А уж если случалось им погибать, то их жизни дорого обходились врагу».
