Это был пятилетний «Фольксваген гольф». Конечно, он был менее комфортабелен, чем его московский «Мерседес», но, тем не менее, вполне приличная машина. Сейчас в жизни Рукова в основном всё было менее комфортным, чем в Москве. Зато после обращения к Господу его жизнь приобрела смысл. Конечно, и там, в столице России, в его жизни был некий смысл, была семья, работа, хорошие знакомые. Но в то же время, Стас тогда не раз ловил себя на мысли, что чего-то в его жизни не хватает, есть какая-то пустота в душе. И только после покаяния пред Богом, и восстановления взаимоотношений с Творцом, Руков осознал, что приобрёл глубинный и истинный смысл жизни.
— Доброе утро, — пожелала ему Даша.
— Доброе утро, — ответил ей Стас.
— Спит? — это жена спросила о Дине.
— Спит, и как приятно такое спокойное пробуждение, — высказал их общее с Дашей чувство Стас.
— Ты прав, муженёк.
Почему-то по его приезде из Москвы, жена стала частенько его так называть.
— Нам сегодня Дину к врачу везти на обследование, — напомнила Даша.
— Чувствую я, что-то произойдёт сегодня. Как-то Господь откроется нам ещё.
Даша взяла его руку, прижала к своей щеке и тихо сказала:
— Я люблю тебя.
Стас наклонился к ней, поцеловал. Но тут зашевелилась Дина и проснулась. Нужно было входить в новый день, с его заботами и суетой.
Новость, сказанная врачом в больнице, их сначала ошеломила, потом настолько обрадовала, что они, и Стас, и Даша, не знали как себя вести. Сделав кардиограмму Дине, врач, невысокий, но очень полный мужчина, средних лет, с совершенно лысой головой и такими усталыми и, как показалось Рукову, добрыми глазами, начал расспрашивать их о поведении дочери в последние дни и ночи. Затем он сделал кардиограмму повторно, снова всё сверил и проверил, и, наконец, сказал:
— Это невероятно, но сердце вашей дочери совершенно здорово, — затем немного подумал и добавил: — За мою двадцатилетнюю практику, это первый подобный случай. Бывает, конечно, что врождённый порок сердца проходит — но это происходит к десяти-двенадцати годам. А бывает, люди так и живут до старости с больным сердцем. Но чтобы к четырём месяцам сердце восстановилось, такого ещё у меня не было!
Услышав и осознав слова врача, Стас не знал, что делать — то ли прыгать на месте от радости, то ли обнять жену, то ли благодарить врача. Даша прислонилась к стене, и у неё потекли слёзы радости. Затем они с дочерью на руках отошли в сторонку и тут же вслух поблагодарили Бога, за такое чудо в их жизни — исцеление Дины.
