— Не говори глупостей.
— Я не понимаю, почему…
— Что?
— Ну почему ничего не кончилось? Почему я не умерла? Так же бывает, да? Когда тебе сообщают что-то несовместимое с жизнью — умираешь.
— То, что у них будет ребенок — это не… не что-то несовместимое с жизнью! Тем более твоей.
— Я больше никогда… Ни за что. Как же? Теперь? Я ведь никогда не выйду замуж…
— Прекрати!
— Ты знаешь, сколько мне лет?!
— Знаю, мы ровесницы!
— Вот! Шансов нет. Хотя… Это не важно! Понимаешь, у нас связь. Кармическая. Я точно это знаю. Столько лет…
— Столько лет вы морочили друг другу голову и трепали нервы и, наконец, все это закончится.
Жизнь остановилась в ней несколько минут назад, когда она задержала дыхание во время телефонного звонка.
Сегодня они должны были идти в ресторан, отмечать начало совместной жизни. Но теперь все. Ничего не будет. Ей было странно, что она еще дышит, может двигать рукой или ногой, произносить слова. Это по инерции, успокаивала она себя. Скоро все прекратится. Кончится. И ей уже ничего не придется делать. Уже сейчас все было лишним и ненужным.
— Прекрати! Никто не умер! Ничего ужасного не произошло!
— Как это? Как это — никто не умер? А я? Я же умерла. Несколько минут назад.
Женщина оглядела парк и почти сразу заметила его. Ну вот и прошли положенные тридцать семь лет.
— Пора, — сказала женщина негромко и направилась к Николаю.
Он рассматривал носки своих туфель. Трава все еще была сочного зеленого цвета, но ней уже было много ярких листьев. Николай сначала пытался подцеплять листья аккуратно, чтобы не испачкать туфель, но решил, что так ничего не получится.
Нужно было, как это модно нынче, экологично избавляться от негативных эмоций. Не вовлекая в процесс посторонних. Предметы или людей. С экологичностью у Николая Кулагина были проблемы. Он старался не отставать, держать руку на пульсе и вообще жить прогрессивно. Поэтому он читал много психологической литературы. Особенно в виде многочисленных статей, которыми так любили «делиться» в социальных сетях. Про необходимость «экологично» обращаться со своими эмоциями и чувствами он прочел накануне. Даже Гельке не успел рассказать. Привычно одернул ее, когда она утром солила кофе.
— Геля, прекрати! Никому не нужна соль, да еще в кофе. Кофе и без того вредный напиток, а ты туда еще соли.
— И сахару, — сообщила легкомысленная Геля. — Тоже вредно. Кулагин, а в твоих статьях про здоровье не написано, что вредно утро начинать с ворчания? Тоже, по слухам, жизнь значительно сокращает.
