Я встаю и иду немного дальше. Там есть вторая, деревянная, лестница, которая ведёт во внутреннюю комнату, где находятся мои сестра и дедушка. Нам, Агате и мне, нужно идти дальше вниз вследствие естественной потребности. Я прошу нашего деда составить нам компанию, чтобы он мог защитить нас. На мне тёмный красно-коричневый домашний халат, ткань которого начинает сбиваться на спине. Так как мне холодно, я спрашиваю дедушку, нужен ли ему другой халат; если нет, то я бы надела и его тоже. Я задаю этот вопрос с нежностью и тёплой заботой о нём. Он отвечает, что я безусловно должна взять халат; он ему не нужен.
Мы идём через большую, пустую комнату. Затем мы входим в спальню моей матери. За занавеской находится ночной горшок. Дедушка сопровождает к нему Агату, так что с ней ничего не случится. Затем они возвращаются, и туда иду я.
В горшке находится использованная гигиеническая прокладка моего деда. Он не выкинул её, поэтому можно видеть, что ему также нужны гигиенические прокладки. Это как если бы гигиеническая прокладка принадлежала мне. Самое неловкое в том, что мне приходится её убрать, однако я намереваюсь сделать это в том же духе любви, в котором я до этого предложила ему халат.
За то время, что я провела за занавеской, появилась большая, красивая женщина.
Я выхожу. В месте, где был ночной горшок, теперь находится женщина в постели, которую я использовала для сна, когда была ребёнком (в той же самой комнате моей матери). У женщины сейчас я вижу только прекрасное ангельское лицо в окружении благоухающей, очень лёгкой дымки. Это подобно видению. Она говорит, что не понимает, как всё работает (это достижение или трансформация). Рядом с ней возникает достаточно маленькая фигура святого и позади неё ангел, который ведёт и направляет её. Обе фигуры полны цвета и состоят из множества мелких частей, подобно фигурам в церковных витражах. Я смотрю на это видение и понимаю! Я говорю, что я знаю. (Мелькает мысль: под руководством ангела!)
В этот момент моего деда охватывает тошнота. Он как будто бы поднялся из кровати моей матери. Он сидит перед ней, опираясь на прикроватную тумбочку. Плача, он говорит, что должен умереть, и добавляет: «Я никогда не думал, что это будет наша последняя прогулка вместе». Я подхожу к нему с большой нежностью и отправляю Агату за доктором. Больше всего я бы хотела преклонить колени и обнять его. Я глажу его лицо и целую его прямо в рот с красными губами.
