mystica с Самостью, которое переживается как объединение космических противоположностей. Оно [unio mystica] связано с отношением между мужчиной и женщиной постольку, поскольку все серьёзные любовные отношения более глубокого сорта в конечном счёте служат взаимной индивидуации, процессу, при помощи которого каждый партнёр становится цельным. Оно также очевидно является смыслом брака, воспринятого как таинство. Но это нечто, что констеллируется не только в браке, но также и в любых любовных отношениях, которые принимаются как обязательство. Этот опыт невозможно передать в сухих словах. Юнг в своих воспоминаниях описывал видение этого, которое он имел, когда приближался к смерти.
[43] Но его можно найти у Мейстера Экхарта и в работах других мистиков, часто на языке Песней Соломона. Это тот опыт, которые освобождает человека в космическое пространство. В символизме алхимии это центральный мотив
coniunctiosolisetlunae и всех других противоположностей.
[44] Юнг посвятил свою великую работу поздних лет этому символу,
[45] устно указывая, что он всё ещё обладает настолько большим значением, что он не может его выразить. Всего несколько человек в наши дни испытали такой уровень индивидуации, но
coniunctio также движущий мотив, лежащий глубже как кратковременного поверхностного развития сознания, так и любого более глубокого анализа, в котором оно впервые проявится как проблема переноса и контрпереноса.
Так как у большинства современных людей до сих пор нет понимания такого опыта, Юнга в невыгодном свете представляли как мистика, пророка, основателя религии, и всё это со смущением «ненаучных» коннотаций. Если бы этих коннотаций не было, я бы даже частично согласилась с первыми двумя описаниями, потому что великая тайна христианской традиции (но также и даосизма и дзен-мастеров на востоке и святых в исламе) говорит, как и он, о первичном личном опыте нуминозного. И пророки (без негативных коннотаций) — это были люди, кто получил инсайты в архетипические предпосылки ситуации в их время в первичном опыте, который сделал их способными предвидеть будущие духовные развития и предупреждать против неверного понимания их времени. Третьим, основателем религии, Юнг никогда не был и никогда не хотел быть. Когда его студенты под давлением внешнего мира (преимущественно со стороны людей, регулирующих законы) организовали профессиональную ассоциацию, Юнг с большой неохотой согласился на это. Для него абсолютом было то, что разум должен быть свободен, чтобы следовать своим вдохновениям, которые не могут быть разлиты по бутылкам или законсервированы. Если мы ищем исторические параллели, то юнгианскую психологию наиболее точно можно сравнить с оригинальным даосизмом в Китае, мудростью, которая охватывает всю человеческую жизнь. Даосы также позднее собрались в организованные общества, но из-за этого они потеряли в значительной мере глубину понимания Пути (Дао), как указывал Лао-цзы или Чжуан-цзы. В сходстве даосов с алхимией мы находим другую параллель между двумя мирами.
