Исполины являются воплощением результирующей инфляции, поднявшими важность человечества на «исполинский» уровень при помощи чрезмерно быстрого развития технологического знания. Но это негативное развитие имеет скрытое позитивное значение: оно призывает индивида предпринять трудное восхождение к более высокой осознанности, к индвидиуации.
Такой сон легко может быть неправильно понят как выражение мании величия, однако на самом деле это не был случай сновидца. Напротив, наивысшая функция сна состоит в помощи сновидцу в осознании, что всё зависит только от него, что все внешние усилия — например, политические или любые другие коллективные усилия — не могут спасти мир от положения, от которого он, подобно всем нам, страдает. Также ясно представлены перенесение повышенного значения на феминный принцип и объединение противоположностей.
Объединение противоположностей природы и разума, света и тьмы часто представлено в современное время в странном изменении образа Христа во внутренних видениях и снах. Например, Христос предстаёт с копытами наподобие древнего Пана или сделанным из металла вроде Меркурия, фигуры-спасителя в алхимии. Только с добавлениями деталей вроде этих Христос может функционировать как полный символ Самости для современных людей. Такие мотивы в снах также указывают, что бессознательное кажется не заинтересованным в уничтожении нашей христианской культурной традиции, но скорее в творческом развитии её дальше.
Алхимическая литература представляет собой хаос, в котором мы находим большое количество чепухи и, в то же самое время, наиболее важные, бесконечно индивидуально различные религиозные символы. Юнг сделал задачей своей жизни отыскать в этом хаосе при помощи изматывающей детальной работы наиболее важные и значительные базовые мотивы и собрать их вместе подобно кусочкам паззла. Наилучшее резюме того, о чём здесь идёт речь, мы находим в его введении в «Психологию и алхимию».[34] Здесь показано, что продукция символов в алхимии компенсаторно связана с христианским учением с его односторонней патриархальной ориентацией.
Исторический сдвиг в мировом сознании в сторону мужского компенсируется в первую очередь хтонической женственностью бессознательного. Действительно, некоторые дохристианские религии дифференцировали мужской принцип в форме диады «Отец — Сын», что должно было иметь крайне важное значение для христианства. Если бы бессознательное было просто дополнительным, это сдвиг сознания сопровождался бы акцентированием на Матери и Дочери. <…> Но, как показывает алхимия, бессознательное выбрало скорее тип «Кибела — Аттис» в форме prima materia и filius macrocosmi
