Время, ритмы и паузы | страница 20

Эта символическая модель Юнга, кажется, отображает базовую структуру физической и психической жизни. Достаточно интересно то, что брачная система меланезийцев, которая пытается сохранить навсегда поток жизни с помощью системы брачного обмена между двумя кланами (один прослеживается по женской линии, другой — по мужской), также в результате дает два типа спирали: закрытую спираль, олицетворяющую линию жизни, прослеживаемую по материнской линии, и прерванную спираль, олицетворяющую энергию способности к деторождению.

И, наконец, последнее, но не менее важное: генное вещество, как это было открыто Ватсоном, Криком и Вилкинсом, представляет собой двойную спираль. Может быть, эта модель отображает биологическую аналогию с архетипической идеей времени как спирали, которая примиряет линейный и циклический аспекты времени.

Но не только Платон связывал время с числом. Для Аристотеля также время было чем-то вроде числа: «Время представляет собой число движения по отношению к предыдущему и последующему». Но в уме его было лишь одно движение: вращение небес, поскольку оно является вечным и равномерным[74]. С другой стороны, время для Аристотеля не существовало без изменения[75]: «Время — это своего рода число, а именно число непрерывного движения». Это замечание, несомненно, относится к периодичности небесных явлений. Эта точка зрения Аристотеля критиковалась за то, что является только определением измеряемого времени, но не времени как такового. Тем не менее, мне кажется, что взаимосвязь времени и числа в действительности гораздо глубже. Если прав Александр Маршак[76], то одной из наиболее старых игр человека палеолита была игра в нанесение числовых меток на камнях и костях, которая представляла собой своего рода «разделение времени на элементарные составляющие». Это действие, по Маршаку, стало началом нашей цивилизации. Эти отметки служили с самого начала для отсчета календарных дат.

Связь между временем и числом также представляло собой одно из фундаментальных утверждений в Китае, но с одним тонким отличием. Числа в их количественном проявлении не играли важной роли у китайцев; для них число, как отмечает Гране[77], обладало скорее качественной эмблематикой или символизмом, но при этом как и у нас тоже отображало закономерные отношения между вещами. Эти символы отражали в рамках иерархической упорядоченности базовые структуры Вселенной; таким образом они позволяли увидеть «в совокупности зависящие от обстоятельств индивидуальные аспекты какой-либо космической единицы». Именно отсюда начинается время, — поскольку эти зависящие от обстоятельств аспекты обнаруживаются во временной последовательности. Они изменяются с течением времени, но каждое мгновение носит качественный характер