, богах).
Наша собственная астрологическая система также состоит из круговой последовательности божественных персонажей. Корнями она уходит в Месопотамию, примерно к шестому веку до Р.Х., а также обнаруживает некоторое последующее египетское влияние. Зодиакальные знаки изначально сильно варьировались, сначала они представляли собой земных, племенных богов, которые мысленно проецировались на небесные созвездия, когда вавилоняне начали наблюдать за движением звезд и собирать числовую информацию об этих движениях. Таким образом, вавилоняне начали осознавать существование закономерного порядка в этом движении по небу богов или архетипов; этот порядок они отображали с помощью чисел. Юнг определял число как ставший осознаваемым архетип порядка. Боги времени майя и ацтеков также были числами; не удивительно, что китайцы также связывали звездный порядок в небе с числами. Слово для процесса исчисления, ши, пишется в виде PIC: верхняя горизонтальная линия означает небо, а три вертикальные линии — влияние солнца, луны и звезд на землю. Исчисление, таким образом, очень близко связывалось с предсказанием будущего[44]. Новая вавилонская наука-религия распространилась в Персии и Египте, где боги вавилонян были частично переименованы и стали отождествляться с богами, которые были известны в этих странах. Вавилоняне также верили в вечность мира[45], а также в то, что некое божество, Хеймармена, управляет космосом[46]. Все вещи на земле соответствуют тому, что происходит на небесах. По истечении промежутка в 4 320 000 лет все небеса возвращаются к своему изначальному положению — индийский миф о Вечном возвращении.
Эти идеи начали оказывать влияние на греков со времен Фалеса Милетского и в значительной степени легли в основу знаменитой космологической модели времени Платона: над Вселенной и за ее пределами существуют идеи Платона, которые образуют единое целое вокруг Идеи Блага. Но когда бог-творец (Демиург) создал мир, он не мог трансформировать эту модель целиком в мир преходящей реальности.
Поскольку же образец являет собой вечно Живое Существо, он стремился в меру возможности и здесь добиться того же… Теперь природа того Живого Существа вечна, а это нельзя передать ничему рожденному. Поэтому он замыслил сотворить некое движущееся подобие вечности; устрояя небо, он вместе с ним творит для вечности, пребывающей в едином, вечный же образ, движущийся от числа к числу, который мы называем временем [эоном]
