— Они ждали нас, — сказал Корсар Моргану. — Будем надеяться, что их эскадра достаточно сильна, чтобы противостоять даже фрегатам вице-короля Мексики.
— Все будут здесь, — ответил лейтенант. — Ван Горн, Граммон и Лоран не такие люди, чтобы нарушить данное слово.
— Веракрус может считать себя погибшим.
— Однако предприятие отчаянное, кабальеро.
— Которое полностью удастся. Испанцы слишком боятся нас, чтобы оказать длительное сопротивление.
— Но Веракрус хорошо укреплен.
— Мы захватим их врасплох. И потом, когда наши друзья нападут на город, я буду уже в нем и помогу нападающим.
— Вы хотите покинуть нас, капитан?
— Да. Я пойду вперед, — ответил Корсар.
— Это неосторожно, капитан. Ван Гульд не тот человек, который пощадит вас.
— Я тоже не пощажу его, Морган. Он еще раз взглянул на маленькое судно, которое, лавируя, приближалось к ним, и добавил:
— Это «Мариньяна» плывет к нам навстречу.
— Я вижу у нее на борту цвета Граммона, Лорана и Ван Горна, — заметил Морган.
— Да, все три смельчака у нее на борту, — подтвердил Корсар. — Они оказывают нам честь, встретив здесь, в открытом море. Морган, прикажите лечь в дрейф и приготовиться достойно встретить наших союзников.
«Мариньяна» была уже в это время в трехстах или четырехстах метрах и тоже встала против ветра. Экипаж тут же спустил на воду шлюпку.
— Все на палубу! — загремел Корсар.
Сто двадцать флибустьеров, составлявших экипаж «Молниеносного», выстроились на шканцах двумя рядами, в то время как Кармо и Моко вынесли на серебряном подносе несколько откупоренных бутылок и стаканы.
Шлюпка отвалила от «Мариньяны» и направилась к «Молниеносному». В ней находились двенадцать матросов, вооруженных ружьями, и три флибустьера в шляпах с широкими полями, украшенными перьями.
Черный Корсар приказал спустить парадный трап по левому борту и сам спустился к ним до площадки.
— Добро пожаловать на борт моего «Молниеносного»! — снимая шляпу, приветствовал он гостей.
Трое флибустьеров ловко спрыгнули на платформу, протянув руки Корсару.
— Кабальеро, мы рады видеть вас, — сказал один из них.
— Я также, Граммон. Поднимайтесь, друзья!
