— Вот собственно в этих путниках все и дело. Как-то не хочется попадаться им на глаза, а незаметно добраться до…
— А-а-а, — понимающе заулыбалась демонесса. — Все поняла, абсолютно все. Ну что ж, ты обратилась, ой, то есть обратился по адресу. Я помогу твоей беде. Так и быть.
Демонесса перевела взгляд на Егора и спросила:
— Ему тоже помочь?
— Если можно, — пожал плечами Ахальо.
— Конечно, можно, — демонесса обнажила ряд острых зубов. — Все сделаю в лучшем виде. Только будьте любезны, встаньте рядышком друг с другом, чтобы мне было легче. Ну, вы понимаете?
Ахальо кивнул и махнул рукой Егору:
— Малец, пойди сюда. Сейчас все будет.
Демонесса взглядом проводила мальчика, потерла когтистые руки и, замотав тоненьким хвостиком, который мальчик раньше принимал за часть одежды, принялась что-то шептать. Амплитуда какофонии звуков, доносившихся из ее нутра, нарастала, пока не превратилась в абсолютный визг. Из-под ее копыт повалил пар, накрывая с головой ее саму и прижавшихся друг к другу спутников. Пар был густым, оранжевого цвета. Он заползал в рот и нос, вызывая кашель и чихание. Путники тут же принялись тереть носы и кашлять. Ахальо замахал руками, и вскоре завеса тумана поднялась выше и растворилась в воздухе.
— Вот теперь порядок, — запрокинув голову назад, демонесса зашлась в противном хохоте и начала постепенно таять в прозрачном воздухе, пока не исчезла совсем.
Противный голос демонессы исчез вместе с ней, и было слышно лишь стрекотание какого-то насекомого вдали. Ахальо встрепенулся, осмотрелся по сторонам и спросил:
— Малец, ты как? Ты меня видишь? Потому что я тебя — да.
Егор отошел от чародея, посмотрел на него и застыл от изумления. На него смотрела ослепительно красивая женщина, от предыдущей симпатичной деревенской девушки не осталось и следа. Элегантное платье, эффектно подчеркивающее формы тела, красиво уложенные волосы, румяна на лице. Все это делало заколдованного Ахальо настолько желанным, что Егор, хоть и был маленьким ребенком, почувствовал странное влечение к этому образу.
— По-моему, демонесса что-то напутала, — прошептал он. — Ты неотразим.
Ахальо вздрогнул от этих слов и спросил:
— Ты что несешь, малец?
— Клянусь, — выдохнул Егор.
Чародей в панике заметался. Он взял плошку, подошел к бурдюку и зачерпнул воды, ранее набранной в одном из ручьев. После чего принялся разглядывать свое отражение.
— Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет!
Ахальо в ярости откинул чашку и зарыдал. Егор присел рядом с ним, приобнял чародея правой рукой, а левой тихонько гладил его по колену и приговаривал:
