Первыми оставляют хутора соловьи, кукушки, пеночки и овсянки. Им предстоит самая дальняя дорога.
Перед домом, на скошенной лужайке лежит медянка. Греется. Взял я змейку на ладонь. Медью на солнце переливается.
— Антон, подержи медянку!
Мальчишка протягивает руку.
Медянка вертится в его кулачке, выскальзывает, головкой дёргает. Отпустил внук её на землю — не уползает. Дружелюбная попалась змейка.
Поздно вечером у стодолы гуляет Главный Ёж. Пыхтит, нос везде суёт, фыркает.
А где ты, наша знаменитая Эгле? Эгле не боялась ежей. Была с ними осторожна и холодна: «вьётся ужом, а топорщится ежом». И ежи её не трогали…
Ежи бегают к дому, вернее, к ближней яблоне. Я выбрасываю под неё вялые и червивые белые, подосиновики, моховики, зелёнки, грузди.
Как грибы не собирай, порченные всегда попадутся. А ежи их любят. Вот и сбегаются под яблоню. Едят грибы шумно: чавкают, как поросята. Пируют под луной.
Жук сперва нападал на ежей. Теперь садится поотдаль и побрехивает. А что поделаешь? И хутор охранять положено, и морда вся ежами исколота.
«Человек не гоняет, а я из-за них шум поднимаю?» — соображает башковитая собака.
Ежи, как и собаки, все разные. Пугливые, нахальные, коварные, обжоры, любители строго режима, ещё, наверное, какие-нибудь. Наша ежовая семейка во главе с Главным Ёжом — нахальные обжоры. Правильно говорят: «Диковинка ёж, а и его много!»
…А утром я увидел нашу дружелюбную медянку на муравейнике. Её убили. Кто-то из пришлых-залетных грибников-ягодников. А может, и из хуторских кто.
Плохо ведут себя здешние жители: убивают в лесу и на лугу всё, что ползает. На всякий случай убивают. Потому что восемьдесят лет назад кого-то гадюка укусила.
Убивают и на муравейник бросают. И детей собственных змеями пугают: «Ах, они укусить могут!»
Да что они могут по сравнению с нами… Эх, люди! Только своим и дорожите. Лес для вас чужой, общий.
Облака цепляются за сосны, скорбно повисают над муравейником…
Вчера, второго августа, был Ильин-день. К нему обычно поспевает рожь. «Илья лето кончает, жито зажинает».
Первый сноп, первый осенний праздник на селе. Спать сегодня положено на «ильинской перине» — на первой соломе.
«До Ильи мужик купается,
а с Ильи с рекой прощается».
Наш мужичок, Антон Антоныч, нарушал это правило до второго сентября. И мы тоже. Вода хорошая, вот и купаемся.
Брусника пошла. Ходим за нею втроём.
Мальчишка путешествует со своей можжевеловой палочкой.
Много лет я делаю себе и друзьям палки из можжевельника. И внуку, конечно, сделал. Идёт Антон Антоныч, опирается на посошок — мне подражает.
