- Ах ты, развратный мальчик! - пропела Зося Аполлинарьевна, щелкнув его по носу.- Скажи спасибо, что у меня шлейф такой длинный, а то бы я тебе задала перцу... Или задать?
- В другой раз, Зося Аполлинарьевна! А пока... меня ждут... да и вас, наверное... - пробормотал Петенька и прикрыл глаза. Воспользовавшись этим, дама влепила ему в губы поцелуй. Затем, поспешно отодвинувшись от побагровевшего молодого человека, она заявила:
- Это я тебя благодарю за Мух Неба. Нет, нет, молчи, а то не скажу что-то важное! Для твоей фирмы - важное...
- Ну и не надо! - буркнул Петенька, видимо, борясь с собой.
Дама пропустила его слова мимо ушей и, улыбаясь, закончила:
- А ведь у меня, голубчик, сегодня и денег нет...
И тут я убедился, что Большой Босс не ошибся в Петеньке. Удар, который должен был его уничтожить или хотя бы сломить и бросить под копыта врагу, его даже не затронул. Он долго и спокойно рассматривал госпожу Матусевич во всех ракурсах, а затем, покосившись только, горят ли мухи как надо, изрек:
- Мне, пожалуй, пора. Надо ответить на звонки.
- Ну, ты сразу... Мы позавчера с Юкатана, мог бы понять... Нет, с этими мушками я уже не расстанусь, ты меня слишком долго тер-рзал! Поищи там, в гостиной, чего найдешь - твое, а меня, поди, гости потеряли. И не забудь, позвони мне через неделю, устроим радение у Кикиных...
- Черно-голубое крыло смахнуло Мух Неба в сумочку, и старая тропическая бабочка мигом очутилась у двери. Я еле успел отодвинуться и закрыться занавесом. Теперь я был внутри, а госпожа Матусевич, наверное, уже осеняла своим полетом банкетный зал. Бледный Петенька, сидя в кресле, тихо дышал и разглядывал меня, видимо, вспоминая, кто я такой.
- Принести вам воды? - спросил я.
- Спасибо... у меня есть.
Он вяло пошарил в матерчатой сумке, лежащей на полу возле контейнера, достал бутылочку пепси, открывашку и даже два пластмассовых стаканчика.
- Я не забыл о вас, не думайте...- сказал он, попив и глядя на меня поверх стаканчика.- Хотел пригласить сюда как ассистента, но хозяйка была против.
- Я ее понимаю. Я все слышал. Значит, не совсем еще выжила из ума.
- Она-то? - Щеки Петеньки слабо порозовели, он явно возвращался к жизни.Что вы... Она еще не самый тяжелый случай. Вот у меня есть одна профессорша-философиня, так мы с ней как-то с полудня до пяти вечера отчуждали себя в формы инобытия, пока она купила большую муху. А Зося Аполлинарьевна умнейшая из светских дам.
