Попытку реформирования армии предпринял и Галлиен. Около 258 г. им были созданы крупные конные части, получившие в источниках название далматинских всадников (Zosim., 1.52.10), из чего напрашивается вывод об их национальном характере. Несмотря на это, термин «equites dalmatae», видимо, перешел на всю конницу императора Галлиена[93].
Безусловной заслугой Галлиена, по мнению исследователей, является образование крупных кавалерийских сил, но не создание полностью новых частей[94]. Эта реформа тем интересна для нас, что во главе всей кавалерии был поставлен Авреол (Zosim., 1.40.1). Согласно источникам, Авреол являлся командующим легионов Реции (Aur. Vict. De Caes., XXXIII.17), Требеллий Поллион сообщает, что он возглавлял иллирийские легионы (SHA. Туг. trig., IX.1). Во время восстания Ингенуя Авреол забрал из Реции часть легионов для подавления этого восстания. Реция присягнула «Галльской империи», а верный военачальник возглавил кавалерию Рима. В 260 г. по приказу Галлиена Авреол выступил против узурпатора Макриана, захватившего Иллирик. После победы над ним, Авреол сумел убедить войска Макриана перейти на свою сторону (SHA. Туг. trig., IX.2). Восстание Авреола против римского императора стало неожиданностью для последнего. Галлиен пытался заключить союз со своим бывшим военачальником, чтобы сражаться против галльского императора (SHA. Tyr.trig., IX.3).
Все реформы Галлиена лишь усугубили раскол в армии, в результате чего властные и политические ориентиры командования и простых легионеров перестали совпадать[95].
Видимыми итогами политического кризиса III в. стали дезорганизация общегосударственного руководства войсками, подрыв веры солдат в удачливых полководцев и разочарование при отсутствии быстрого результата, резкое падение воинской дисциплины вплоть до убийства императора.
С другой стороны, именно беспорядки в армии, фактический развал некогда единого военного организма умножали властные амбиции командования. В этих условиях возможностей для отпадения от Рима стало больше, а для объединения общегосударственной идеей — меньше. Для последнего необходим был, помимо лидера и объединяющей силы — нации, ряд консолидирующих причин. Одной из них была крупномасштабная внешняя угроза. В случае с «Галльской империей» — германская[96].
Идея германской опасности была не новой в отношениях Галлии и Рима. Так, в середине I в. до н. э. об угрозе германской опасности заговорили в Риме, но с иными целями. Брались в расчет интересы двух сторон (если не считать германцев): римского правительства и проримски настроенной части галльской знати. Обе стороны пришли к взаимному согласию, однако потом ситуация изменилась. Тогда Юлий Цезарь очень мудро сумел сыграть на национальных чувствах галлов и их стремлении к свободе, и Ариовист, которого Юлий Цезарь сам же некогда одобрил и выступал за его кандидатуру в Сенате, стал лишней фигурой, своеобразным олицетворением всех германцев
