— Зачем понадобилось тащить сопляков в Апулию? Хочешь сказать, всю дорогу пойдёте пешком? Меж тем обувка у девочки не подходит для такого путешествия, — юный господин явно высматривал, к чему бы придраться.
— В Апулию я веду их по личному приказу моего графа, а приказы у нас не принято обсуждать, — Рудольфио скорбно вздохнул. — Сказано вести, вот и веду.
— А можешь и не довести! — Юнец озорно и одновременно с тем хищно глянул на Анну. — Вы мне тут всё зверьё распугали. Видишь, лес пустой!
— Лето жаркое выдалось, вот зверьё ближе к воде и ушло.
— Не умничай. Я строг, но справедлив. Вы мне охоту испортили, а я вас поохотиться приглашаю. — Он весело подмигнул слушающему его с открытым ртом Константину.
— Поохотиться — дело хорошее, — Рудольфио тянул время, пытаясь сообразить, что задумал молодой сеньор, в то время, как старый пестун, по всей видимости, уже обо всём догадался и мрачнел с каждым мгновением.
— Вот и хорошо. Какое у вас есть оружие?
— Самое обыкновенное, — Рудольфио с неохотой показал на пояс, где висел короткий меч и заметный кинжал. Метательные ножи были припрятаны у него за голенищами. А в походном мешке кроме собранного в дорогу провианта покоилась удобная верёвка с небольшими, но достаточно удобными крючьями и кое-какие другие весьма странные штуки, о которых в этом горном краю, пожалуй, и не слыхивали.
— Сними меч, да и нож тоже давай сюда. Зверю не полагается оружия, — почти пропел юноша.
— Мы не звери! — без разрешения вступил в разговор Константин.
— Ваша милость, зверям полагается иметь крепкие зубы и острые когти, — наклонившись к своему господину, заступился за незнакомцев усатый. — Будет не интересно, если у них не останется возможности сопротивляться.
— Твоя правда, — юноша опустил голову, позволяя светлым, шёлковым, как не у всякой девушки, кудрям закрыть его лицо. — И не по-христиански, и не интересно. Всё одно, что батюшкиным крестьянкам подол задирать: ты её мнёшь, а она тебе слово сказать боится. Решено, оставь старику и мальчику по ножу. И… — он нежно поглядел на зардевшуюся Анну, — и барышне, что ли, дай, нетяжёлый.
— Мы идём на охоту? — Константин переводил удивлённый, недоверчивый взгляд с Рудольфио на щедрого незнакомца.
— Сеньор, мы люди его сиятельства графа Гансало Манупелло, — напомнил Рудольфио, — и граф будет недоволен, если со мной или с детьми что-нибудь случится.
— А мы ему не скажем, — обворожительно улыбнулся молодой господин. — Правда ведь, дядька Роже? А? Тела съедят звери, и никаких следов.
