Стянув с Кьяры пижаму, Лаззеро покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, медленно опускаясь к низу ее живота и наслаждаясь тем, как она дрожала от его ласк.
Кьяра сдавленно выдохнула и вцепилась в простыни. Ей нравилось, когда он проделывал с ней такие вещи, она тогда становилась раскованной, но в то же время очень беззащитной и уязвимой — обнаженной и выставленной перед ним напоказ. Но именно этого и добивался Лаззеро. Он хотел разрушить стены, которые она снова начала выстраивать вокруг себя, и сделать так, чтобы они снова стали близки друг с другом.
Он раздвинул ее бедра, скользнул ладонью под ее ягодицы и приподнял ее. Когда Лаззеро вдохнул чувственный, мускусный аромат Кьяры, у него закружилась голова. Он легонько подул на ее сердцевину и почувствовал, как задрожали ее бедра.
Лаззеро благоговейно ласкал ее сначала губами, а потом пальцами, наслаждаясь тем, как она тихо стонала, запустив пальцы в его волосы.
— Посмотри на меня, — хрипло попросил он и чуть не потерял самообладание, когда она глянула на него своими полыхающими страстью глазами. — Кьяра, когда ты лежишь вот так передо мной, совершенно нагая, и позволяешь себе быть беззащитной, ты становишься безумно красивой.
Ее глаза потемнели и снова закрылись. Он раздвинул ее бедра еще шире и наслаждался ее прелестями, пока она не задрожала под ним. Лаззеро планировал обезоружить Кьяру, а вместо этого обезоружил себя самого, когда жадно прильнул губами к ее чувствительной сердцевине. Кьяра громко вскрикнула, и ее крик эхом прокатился по его телу.
С громко бьющимся сердцем Лаззеро потянулся вверх по ее обмякшему телу, поднял ей руки над головой и, не отпуская ее ладони, медленно овладел ею.
Когда он смотрел, как она содрогнулась от оргазма вместе с ним, что-то внутри него встало на свое место. Какая-то часть, к которой он раньше не имел доступа и о существовании которой даже не подозревал. Похоже, он перешагнул точку невозврата.
Кьяра заснула в его объятиях, и его теплое дыхание колыхало шелковистую прядку волос, упавших ей на щеку. Но сам он не мог уснуть, думая о том, что она сказала по поводу Джанни. Может, в ее словах была доля правды. Может, Лаззеро в самом деле растерял страсть и свел все к одному лишь бизнесу. Вдруг он и правда знал только одно — как двигаться вперед, потому что не представлял, что случится, когда он остановится.
