— Логично. А если она уже мертва?
— Если она первая, то это невозможно. Первый не может умереть или даже заболеть. Уж поверь, мы проверяли. Если же кто-то был до нее, а сама эта Данченко уже мертва, то мы не сможем узнать, кто дал ей эту ветку. Или если мы ее вовсе не найдем… Тогда у нас останется только плохой вариант.
— Ты сказал: «Мы проверяли»? Кто… вы?
— Давай ты сейчас поспишь, а разговор продолжим позже?
Я послушно прикрыла глаза и всеми силами постаралась отвлечься. Но мысли путались в голове, и им нужен был выход. Поэтому кое-как выждав некоторое время, я снова подняла голову.
— Не смогу уснуть. Торек… Ты — не человек?
Он рассмеялся, но как-то тихо и грустно.
— Человек. Но… Ладно, теперь, когда ты узнала конец, послушай теперь и начало.
Я кивнула. Когда-то, в прошлой жизни, мои мозги бы вскипели от такого рассказа, но не сейчас. Теперь я уже не та студентка, флиртующая с парнями и мечтающая только о новых шмотках, не та наивная дура, которая подшучивала над странным увлечением отца и спорила с матерью из-за каждой ерунды… Эта неправдоподобная история, рассказанная моим очень необычным спутником, содержала одно единственное, но самое важное зерно — надежду. Я хотела верить, что все это правда, потому и верила, потому с благодарностью ловила каждое его слово. Отчетливо осознала, что именно в этот момент находилась в самом центре мира, и только тут точка начала моей религии, которая неоспорима, которая вера. В то, что столько людей останутся живы, что я никогда не узнаю, что такое голод и одиночество, никогда не увижу, как бывшие люди едят других людей, никогда не почувствую настоящий страх. И те, кто пережил то, что я, тоже поверили бы ему. Я подумала о своей кукле, найденной в одном из дачных домиков посреди моего бесконечного ада. Она, конечно, лежала позади, ценнейшая из моих вещей. Вспомнила, что обнимала ее перед сном, как самое дорогое на свете существо, что пела ей песни, как мать младенцу, и даже брала с собой на вылазки, чтобы было с кем поболтать. И сейчас этот парень говорит, что этой куклы в моей жизни могло и не быть. Вместо нее будут люди… Я готова была положить свою жизнь на то, что все это — правда. Я буду верить до самого конца. Потому что лучше умереть с надеждой, чем жить без нее.
Протянув руку, я кончиками пальцев коснулась его щеки, не в силах выразить, что сейчас чувствовала, благодарная за то, что он подарил мне, и за то, что я сейчас в самом основании воронки, с которой начинается Вселенная. Он чуть улыбнулся, почувствовав мое прикосновение, и все поняв без слов, начал:
