Тут-то и подкрался к ним совсем неслышно немец. Приподнял Бориса за воротник пальтишка, обвил вокруг его шеи концы шарфа, завязал петлей, и на этом шарфе подвесил Борьку на яблоневый сук.
Засмеялся и, довольный, побежал в избу.
Бориска закричал, но туго стянутый шарф все сильнее и сильнее сдавливал ему горло. Он забарахтал руками и ногами, а потом вдруг обвис, обмяк, глаза из орбит выскочили.
Юра подпрыгнул несколько раз, пытаясь снять Бориску, но — высоко, не достать. А тут немец выскочил из избы с фотоаппаратом в руках, оттолкнул Юру.
Когда Юра прибежал в землянку, слезы горохом катились по его щекам.
— Мама, Черт Бориса повесил!
Простоволосая, неодетая выскочила на улицу мать. Черт стоял близ яблони и щелкал фотоаппаратом.
— Уйди, уйди! — закричала мама и бросилась к Борису.
Фашист загородил ей дорогу.
— Ах ты, поганец!
Не знаю, откуда взялась у матери сила — оттолкнула она немца, рывком раздернула узел на шарфе, и Бориска упал в снег.
В землянку его принесла она почти безжизненного. После этого с месяц, наверно, Борис не мог ходить — отлеживался и ночами страшно кричал во сне.
Из краеведческой книги Василия Орлова
и Александра Чернобаева «Гжатск»
Особенностью оккупационного режима в Гжатском районе являлось то, что на территории района все время находилось очень большое количество фашистских войск. Здесь, на полях Гжатского района, они окопались и стремились во что бы то ни стало продержаться до теплых дней. <…>
Фашистские изверги установили в Гжатске и на территории района кровавый оккупационный режим. Советские граждане подвергались неслыханным издевательствам. Они были лишены всяких человеческих прав. Партийные и комсомольские организации были объявлены вне закона. Немецкие власти требовали регистрации членов партии и комсомола, с тем чтобы легче потом было уничтожать их. Фашисты нумеровали советских людей, запрещали им переходить из одного населенного пункта в другой, появляться на улице в неуказанный час.
Фашистские палачи творили беспощадную расправу над мирным населением, заподозренным в связи с партизанами или в нарушениях приказов оккупационных властей. Гитлеровцы расстреляли адвоката Фергову, бухгалтера артели «Трудовик» Шманева, агронома Матвеева и многих других. <…>
На Смоленской улице фашисты устроили лагерь для военнопленных. Лагерь был обнесен колючей проволокой в 10 рядов. Брошенным туда пленным выдавали в день 50 граммов хлеба и кружку воды. Раненым и больным пленным не оказывалось никакой медицинской помощи. Под видом пленных фашисты содержали многих местных жителей.
