Второй набор по своим морально-политическим качествам был также весьма высоким, но большинство бойцов пришло из сельских районов. Они были слабее подготовлены в военном отношении. Это потребовало от командования дифференцированного подхода к военно-политической подготовке личного состава. К сожалению, до второй половины октября дивизия почти не имела вооружения. Тактико-строевые занятия пришлось проводить с деревянными винтовками и трещотками вместо пулеметов. Что поделаешь, страна в то время переживала тяжелейший период своей истории: враг рвался к Москве. Наши войска под давлением превосходящих сил противника с кровью и болью оставляли города. Личный состав понимал это и мирился с недостатками.
В октябре дивизия получила вооружение почти полностью. Ей выделили даже сотню автоматов ППШ, которыми вооружили роту автоматчиков. Однако с транспортными средствами, в частности с автомашинами, дело обстояло неважно. Поэтому с разрешения соответствующих начальников пришлось заняться самоукомплектованием. В ту пору тыловые части, отступавшие на восток, нередко, чего греха таить, бросали машины с незначительными поломками, завалившиеся в кюветы или оставшиеся без горючего. Мы создали три специальные команды, послали их по маршрутам. Машины подбирали порой прямо с шоферами, приводили их в порядок и распределяли по частям. Таким способом мы почти полностью укомплектовались автомобилями. Приобрели даже дивизионную подвижную хлебопекарню с личным составом и с начальником во главе. По докладу начальника, пекарня около месяца блуждала по тылам армии, не имея связи со своей дивизией.
К 1 ноября 1941 года дивизия в основном была отмобилизована. 4 ноября ей предстояло погрузиться в вагоны. А двумя днями ранее я был вызван в Воронеж к командующему Юго-Западным фронтом. Доложил ему о состоянии дивизии и ожидал упрека за самоуправство при комплектовании транспортом, но он сказал: «Молодец!» Я, конечно, вздохнул с облегчением. Доложил также, что имею распоряжение 4 ноября начать погрузку в вагоны.
— А как же с парадом седьмого ноября? — обратился член Военного совета к командующему. — Ведь 327-я — единственное полнокровное соединение у нас. Какой же парад без этой дивизии?
— Да, но что поделаешь, — ответил командующий фронтом. — Я уже говорил с Генштабом, просил оставить эту дивизию у нас, но там ни в какую! Если хочешь, то поговори с руководством сам.
Член Военного совета вышел в другую комнату, где, видимо, был прямой провод со Ставкой. Через несколько минут вернулся и сказал, что разрешено оставить дивизию для парада, а потом немедленно отправить по назначению.
