Один мужчина вызвался быть как-бы гидом и повел нас по деревне, показал дом вождя, рассказал про каву ( эту площадку как раз подметали для ежевечернего ритуала), и в конце концов вывел нас на окраину деревни к океану. Мало я видел в своей теперь уже долгой морской жизни таких роскошных берегов. Слепяще белый на солнце коралловый песок, высокие зеленые пальмы и изумрудный океанский накат в обе стороны до горизонта. И ни души – как на полинезийских атоллах.
Я потом долго думал, что произвело на меня самое большое впечатление от посещения этой первой в моей жизни по-настоящему туземной деревни в океане. И вот что я придумал. Эти люди живут самой настоящей жизнью из всех возможных – сейчас и в этот самый момент. Все что у них есть – тут с ними. Никакой другой жизни где-то там, или когда-то там потом. Нечто подобное я ощущаю всякий раз на Кастеллоризо, проходя вечером между столиками, за которыми сидят местные рыбаки. Но ведь рыбу эту еще нужно продать в рестораны. А паромы в этом году меньше привозят туристов с Родоса, и Ставридис дает за рыбу меньше,чем Лавракис, и черепица для нового дома опять подорожала. Нет, нет у этих греков на лицах того покоя, тишины и ясности, какие видишь на лицах вануатян на острове Танна...
Кто есть Кто.
Постепенно начинало становиться понятно кто нужен нам. Глубокий и всесторонний анализ информации, полученной от многочисленных посетителей на долбленых пирогах показал, что нам нужен Стэнли. Все остальные тоже обещали отвезти нас на вулкан, но как-то так получалось что все время возникала необходимость договориться со Стэнли. Наконец появился на своей долбленой пироге и сам Стэнли, который помимо куцей «бисламы», говорил еще и на вполне сносном английском. Стэнли также сказал нам, что он знает по меньшей мере пятнадцать из тридцати пяти племенных языков, на которых говорят на Танне (максимальный размер острова – 19км). Мы поили Стэнли чаем с новозеландским сыром, а он много и интересно рассказывал про жизнь своего племени. В деревне – все родственники. Браки заключаются, как правило, между двоюродными братьями и сестрами по договоренности между братьями в предидущем поколении. Невеста идет жить в дом жениха. Все браки должны быть одобрены вождем племени. Очень сложная система образования и наследования имен – я так окончательно ее и не понял. В деревенской школе учат «бисламе», но также зачаткам английского и французского. Денег ни у кого нет и племя живет практически полностью натуральным хозяйством. Их все равно не на что тратить, так как ближайший магазин – в Ленакеле, на той стороне острова – несколько часов на машине, которой ни у кого нет.
