— Ты просто не любишь немцев. Историческая память, — отмахнулась я и полезла в холодильник за бабушкиным морсом — невозможно пить бабушкин морс и находиться в плохом настроении.
— А сейчас модно не помнить, — с иронией заметил дедушка. — Мы не хотим помнить собственное прошлое, открещиваемся от него, предпочитаем замалчивать — вот и живем как живем. Науку вот едва совсем не развалили, хорошо хоть слегка опомнились.
Я не стала возражать. Дед, конечно, при всех его достоинствах, человек старой закалки. Привитые с детства ценности продолжают оставаться для него актуальными по сию пору, хотя при этом он вполне неплохо вписался и в нынешнюю реальность, уж получше отца с его экспериментами.
— Ладно, что я буду тебя убеждать. Каждый имеет право на собственные ошибки, — дед сел, и я вдруг заметила, какое усталое у него лицо.
Я поставила графин с морсом на стол, присела на корточки и заглянула деду в глаза, а он потрепал меня по голове. Мы молчали, и было очень хорошо и уютно.
— Знаешь, я иногда очень боюсь за тебя. Ты так на нее похожа… — пробормотал дедушка едва слышно.
Не нужно было пояснять. «Она» — это его мама.
— А что все-таки случилось? Я поняла, там была тяжелая и запутанная история, — спросила я.
Дед решительно встал и поморщился. Радикулит, очевидно, еще давал о себе знать.
— Не нужно тебе это, — отрубил дед. — Собралась замуж — так готовься к семейной жизни. Только еще раз подумай хорошенько. Народ не зря говорил: «Выйти замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть!»
— Постараюсь! — пообещала я и принялась резать сыр — не мешает добавить к столу. — Отнесешь пока? — я кивнула на графин.
Дед взял его и ушел, а я снова стала думать о прабабушке.
Первая владелица Гретхен, женщина, по словам дедушки, вышедшая замуж по большой любви… была ли она счастлива? Какие мрачные тени скрывают последние годы ее жизни? И случайно ли я так на нее похожа? Не значит ли это, что мне суждено повторить ее судьбу, какой бы она ни была?..
Легкий шорох за спиной заставил меня вздрогнуть. Нож скользнул в сторону, я увидела кровь, а уже потом, со странным запозданием, почувствовала боль.
— Дай руку, — Ник, а именно его появление вывело меня из задумчивости, послужив невольной причиной раны, дернул кран и сунул мой палец под холодную воду. — Сейчас позову кого-нибудь, попрошу аптечку. Все хорошо?
Я машинально кивнула, не сводя взгляда с розоватой воды. Неужели это плохое предзнаменование? Нет, нельзя быть такой суеверной! Просто случайный испуг и моя собственная неловкость, и всего-то.
