Громкий стук вырвал Генриха из сонного покоя.
Мастер вздрогнул, дернулся на прочном дубовом стуле и недоуменно огляделся. В дверь снова постучали.
— И кого это принесло на ночь глядя? — неприязненно пробормотал Генрих и, шаркая, пошел открывать.
В дверь ворвался порыв ветра и целое полчище снежинок, называемых еще слугами Снежной королевы, но, не выдержав столкновения с теплом, они осели на полу мелкими блестящими капельками.
Человек в длинном черном пальто с густым бобровым воротником, лишь слегка припорошенным снегом — сразу видно, что прибыл на автомобиле, — шагнул за порог и близоруко огляделся.
— Вы герр Вольштайн? — спросил гость слегка хрипло.
Судя по виду, посетитель был не молод, но богат — франтоватые усики топорщились блестящей ухоженной щеткой, пальто и ботинки явно шили по заказу. Генрих терпеть не мог таких вот благополучных господ. Хватило уже ради них в войну покорячиться.
— Не принимаю, — буркнул он, собираясь выпроводить господинчика.
Но тот не дал, вдруг сунув хозяину в руку фотографическую карточку, на которой, примостившись на краешке большого кресла, словно готовая вскочить и бежать в любую секунду, сидела хорошенькая белокурая девушка.
— Я слышал, вы делаете куклы, — как ни в чем не бывало продолжал посетитель. — Мне вас рекомендовали.
С трудом отведя взгляд от карточки, мастер исподлобья посмотрел на гостя.
— Я дорого беру, — предупредил он.
— Вот и хорошо, — господин сбросил пальто, поискав глазами слугу, и, не найдя, сам пристроил верхнюю одежду на стоящую в углу тяжелую чугунную вешалку. — Мне нужна совершенно особенная кукла. Вот…
Он развернул сверток из черного бархата, в котором оказались удивительной красоты золотистый локон и небольшой бархатный же мешочек с монограммой.
Генрих молчал. За дверью с новой силой завыл ветер. Словно взбесившиеся валькирии носились среди тяжелых туч, стеная и оплакивая доблестных воинов, которым уже никогда не открыть глаза навстречу новому дню. Словно сама судьба молила его остановиться и вернуться в свой дремотный покой. Но жребий был брошен, и упала тяжелая капля, растворившись в бездонном океане времени.
Мастер медленно перевел взгляд на заказчика.
— Кто эта девушка? — спросил он, точно зная, что вправе задавать такой вопрос.
— Моя дочь, — ответил гость, не сводя с хозяина цепкого, словно репей, взгляда. — Так вы сделаете для меня куклу?
И Генрих кивнул.
