Лазарева молчала, слов не нашлось, чтобы что-то добавить или спросить. Она отошла, села на кушетку майора, подумала, и, наконец, взглянула на него:
– Но ты сегодня пошёл не за мутогеном?
– Нет, – покачал головой Дмитрий, – я бы не смог его взять. Для этого нужно сунуть руку в пасть Альфе и воткнуть автопробирку в железу. Это был бы смертельный номер для всех. Целью была система управления. Мы ищем способ разорвать связь Альфы с кораблём, тогда он не сможет управлять ульем. Если перехватим управление, сможем отключить электромагнитное поле и помехи. Ракеты долетят до цели. Им нечем будет защищаться.
Анна так и смотрела на Дмитрия. Столько задач,… нереально вмещать в голове столько информации. Бестужев действительно гений. Это особенность его мозга – преодолевать пределы возможного, сначала привела чашу весов в этой войне в равновесие, а теперь он хотел опустить её на сторону человечества. Чего бы это ни стоило.
Лазарева молчала, думала, а Дмитрий не прерывал этой тишины. Ему давно хотелось просто посидеть именно так, напротив друг друга, ничего не говоря. Позволить себе и Нюте минуту спокойствия, вместе. Он давно мог бы это сделать – найти повод, чтобы позвать её к себе. А зная о её фобии, давно надо было показать ей другую сторону того, чего она боялась.
Мутация казалось адовым ужасом тем, кто не знал, что именно она из себя представляет. Учёных, работающих с инопланетным биооружием уже полгода, она восхищала. И не зря. Такая технология, в случае её освоения могла бы сделать человека не болеющим, не стареющим, не умирающим видом. Как раз таким должны были быть хозяева этой технологии. Но то, что видели люди, то, что чувствовали, проходя процесс,… не могло не пугать.
Страх Анны надо было разрушать с самого начала. Сейчас Дмитрий жалел, что позволил ей бояться так долго. Он должен был сразу начать помогать ей, но стремясь удержать дистанцию, не делал этого. Лазарева была рядом с первого дня на этой базе. Сначала работали вместе днём и ночью, потому что техники были нужны каждую минуту. Потом этого уже не требовалось, а необходимость в присутствии Анны осталась. Надо было понять, что сопротивление бесполезно.
Из центрального бокса внезапно раздались громкие взволнованные голоса. Похоже, наметились первые результаты. Вбежал Паша:
– Дим! Подойди!
Бестужев не сразу отреагировал. Сидел в расслабленной позе и не торопился хоть что-то ответить. Третьяков озадачено остановился на пороге, потом заметил Анну, на которую был направлен взгляд майора.
