Кристиана Тенардье тычет сигарой в Лукрецию:
– Ладно, пусть будет мозг. Возможно, идея неплохая, может продаваться. Только надо будет нацелиться в статье на то, что представляет широкий интерес: анекдоты, практические советы. Химические механизмы в мозгу во время любовного соития. Не знаю… Гормоны. Оргазм.
Лукреция записывает рекомендации в блокнот, как список покупок.
– Еще можно осветить провалы в памяти. Это больше занимает пожилых читателей. Добавьте небольшой тест, выявляющий необходимость обратиться к врачу. Найдете что-нибудь в этом роде, Олаф? Какое-нибудь замысловатое изображение, а потом тест-вопросник по нему. Есть фотографии этого Финчера?
Главный художник утвердительно кивает.
– Очень хорошо. Как озаглавить этот материал? «Проблемы мозга»? Нет, лучше так: «Загадки мозга». Или, может: «Разгаданы последние загадки мозга»? С фотографией полуголой Наташи Андерсен с шахматной доской на просвет вышла бы цепляющая обложка.
Лукреция облегченно переводит дух.
Сработало. Спасибо, Исидор. Теперь подсечь рыбину. Без резких жестов, занять территорию, иначе она отдаст тему Готье.
– Доктор Сэмюэл Финчер и Наташа Андерсен жили на Лазурном Берегу, в Каннах. Возможно, стоило бы что-то разнюхать там? – предлагает молодая журналистка.
Тенардье вспоминает об осторожности:
– Как вам известно, из соображений экономии мы стараемся делать все репортажи в Париже. – Заведующая враждебно смотрит на научную журналистку. – Хотя… Имейте в виду, если будет получаться материал для первой полосы, то можно сделать исключение. Только никаких лишних расходов! И не забывайте каждый раз приплюсовывать налог на добавленную стоимость.
Две женщины испепеляют друг друга взглядами. Лукреция первой отводит взор.
Выше голову! Тенардье уважает тех, кто дает отпор, и презирает тех, кто ей кланяется.
– Можно привлечь внештатного помощника? – спрашивает Лукреция Немрод.
– Кого?
– Каценберга, – с вызовом говорит Лукреция.
– Он еще жив? – удивляется заведующая. Она медленно тушит сигару в пепельнице. – Терпеть его не могу. Он играет не по правилам. Одиночка, слишком много претензий. Надменность – вот как это называется. Корчит из себя всезнайку, действует мне на нервы. Вам известно, что это я его отсюда спровадила?
Лукреция знает историю Исидора Каценберга наизусть. Служил в полиции, эксперт-криминалист, виртуозно анализировал вещественные доказательства. В полицейских расследованиях пытался уделять больше внимания науке, но начальство сочло его слишком независимым и постепенно перестало доверять ему новые дела. Тогда Исидор Каценберг перешел в научную журналистику, поставив свои познания в области уголовного розыска на службу расследованиям в СМИ. Читатели «Геттёр Модерн» стали его выделять, отсюда появилось прозвище: в письмах в редакцию поклонники стали называть его Шерлоком Холмсом от науки, прозвище подхватили коллеги. Но однажды он чуть не стал жертвой террористического акта в парижском метро и чудом спасся, выбравшись из-под груды изуродованных тел. С тех пор он развернул индивидуальный крестовый поход против насилия. Отказавшись писать о чем-либо еще.
