Рен внимательно осмотрел коридор, и только после этого продолжил:
– Если участники боев станут опасаться посещать лазарет, то даже самая маленькая царапина, вполне возможно, в итоге приведет к потере кем-нибудь, например, ноги.
Я кивнул, открыв свой свиток и перечитав тот самый список правил, что Озпин всем нам прислал. Ну, то есть вообще всем студентам Бикона, а не только нашей группе. Его инструкции о том, что нужно было сделать для победы в этой войне, я решил пропустить, потому что особого смысла в них для себя не видел. Но именно среди них оказались спрятаны остальные пункты правил. Некоторые касались содержания пленных – там говорилось о минимально необходимом уровне питания, свободы и комфорта, а также о том, что сами оказавшиеся в плену студенты не должны были использовать всё это для организации побега. Но самое важное сейчас заключалось в том, что тут оказались очерчены точные границы безопасной зоны вокруг нужного нам места.
– Ни одна из сторон не имеет права как-либо ограничивать доступ к лазарету для любого другого студента, – зачитал я. – Если раненый противник приблизится к границе обозначенной зоны, то мешать ему войти туда запрещается. Несоблюдение этих правил или же их использование в своих целях приведет к весьма суровому наказанию.
– Что они вообще имеют в виду под этим самым “весьма суровым наказанием”? – поинтересовался Дов.
– Ничего такого, с чем мы желали бы встретиться, – проворчал Кардин. – Ни мисс Гудвитч, ни мисс Тсуне не придумают для нас абсолютно ничего хорошего.
Самым забавным тут оказалось то, что Кардин не проявлял к последней ни капли своего привычного расизма, хотя глава нашего медпункта была фавном. То ли он не желал злить ту, которая могла вытащить его буквально с того света, то ли просто ее боялся. Но и та, и другая причина казались мне очень близкими и понятными.
– И всё же мы имеем право туда войти, – сказал я, убирая свиток. – Заходим, просим немного лекарств и выходим. Никаких проблем.
Хотелось бы мне уметь вовремя прикусить язык, потому что эти самые проблемы у нас появились уже через десять минут. Рен внезапно поднял руку, останавливая меня – а заодно и всех остальных – от того, чтобы мы свернули за угол.
– Стойте, – прошептал он. – Враги.
– Девчонки? – уточнил Рассел.
– Если бы это оказались Гриммы, то я бы не стал так сильно беспокоиться, – ответил ему Рен, а затем низко пригнулся, жестом попросив нас оставаться на месте. Из всего нашего отряда он был самым тихим и быстрым. И если немного подумать, то еще и наиболее сильным. Честно говоря, не существовало ни единого препятствия к тому, чтобы нас возглавил Рен, кроме, разумеется, моей ничем не заслуженной репутации. – Их там шесть… нет, все-таки восемь. Стоп, подошел еще один патруль. Итак, их там целых шестнадцать и-…
