– Сан сразу же после своего освобождения рвался заняться хоть чем-нибудь, поэтому тут же бросился возводить новые укрепления, – ответил мне Рен. – Думаю, не стоит труда догадаться, что девчонки от результатов его усилий оказались совсем не в восторге.
– Он – самый настоящий гений, – кивнул Кардин. – Раньше у меня были на его счет некоторые сомнения, потому что он является фавном и всё такое, но теперь вижу, насколько сильно я заблуждался. Сан даже придумал “Бомбу мятежа”. Это когда мы прикрепляем к какому-нибудь грузу немного еды и швыряемой всю конструкцию прямо в атакующих девчонок. Они так голодны, что тут же набрасываются на нее, словно стая Беовульфов. Даже иногда начинают драться между собой.
Кардин рассмеялся, видимо, представив себе эту картину. А вот у меня самого в памяти всплыли совсем другие воспоминания – о первых голодных днях войны.
– Честно говоря, я вообще не знаю никого, кто мог бы сравниться с Саном в вопросах обороны, ловушек и отражения атак. Никогда не думал, что буду счастлив биться плечом к плечу вместе с фавном.
– Какие вообще у нас сейчас вообще царят настроения? Большинство парней совсем не горели желанием сражаться в этой войне, когда я их освобождал.
Моя речь, конечно же, оказала на них некоторое влияние, но я просто не знал, когда именно этот эффект сойдет на нет. Особенно если им придется всё время драться против девчонок, которые их так сильно запугали.
– Сам послушай, – ответил мне Кардин, кивнув на дверь в столовую. Там располагалась одна из баррикад, но еще несколько уходили дальше в коридор. И оттуда доносился голос Рассела:
– И поднял Он свой меч, и пали кандалы, что удерживали нас в рабстве. И сказал Он: “Следуйте за мной, братья мои, ибо поведу я вас в мир, где вы снова станете мужчинами”. От Его имени мы ведем борьбу нашу, Ему уподобляемся мы в бою. Помните, что отвагой своей вы заслужите место свое возле трона правителя всех мужчин!
Толпа радостно взревела и с остервенением принялась отбивать очередную атаку девчонок.
Правитель всех мужчин? Наверное, мне всё же стоило поговорить с Расселом. Я с трудом мог управиться со своей собственной жизнью, а он желал повесить на меня ответственность за судьбы половины обитателей Бикона. Но сейчас мне оставалось лишь тупо сидеть на стуле – то есть, конечно же, троне – и прилагать все свои усилия к тому, чтобы не свалиться с этой весьма неустойчивой конструкции и не сломать себе шею. Вряд ли что-то подобное могло положительно сказаться на боевом духе парней. С другой стороны, я не понимал даже причины, по которой мое сидение здесь вообще его поднимало.
