Потом еще несколько минут…
…и еще.
Иного пути не было. Мне предстояло выдумать всё самому. Проработав полчаса, пока Хайдль читал газету, а Рэй дремал, я снова попросил кое-что уточнить. Не отводя взгляда от газетной полосы, он кивнул, лизнул палец и перевернул страницу.
Я стал зачитывать скучную историю придуманного мной отрочества Хайдля в Аделаиде шестидесятых годов прошлого века. Описывая совершенно незнакомые мне время и место, я как мог обыграл затертые штампы вроде гнетущей жары, юношеского одиночества и небывало широких дорог. Получилась, конечно, не «Память, говори», но лучше описать неинтересное, по большому счету, отрочество Хайдля у меня не вышло. Как ни странно, ему вроде бы понравилось.
Я продолжил читать.
Угу, рассеянно бормотал Хайдль. Угу.
Я читал дальше. Самым ярким событием в молодости Хайдля стали гастроли «Битлз» в 1964 году – единственный примечательный факт, известный мне об Аделаиде середины двадцатого века.
Разумеется, сказал Хайдль, вслушиваясь.
Пример «Битлз», которых, по моей задумке, юный Хайдль видел издалека, когда подрабатывал коридорным в гостинице, где останавливалась знаменитая группа, вызвал у него желание прославиться.
Хайдль отложил газету, ткнул в меня пальцем и, для большей выразительности потрясая им в воздухе, по-змеиному зашипел:
В самую точку! Именно! Именно так все и было.
И заулыбался, словно только что нашел потерянную кредитку, а потом наклонился вперед, поднял трубку, набрал номер и начал говорить. И минуты не прошло, как он условился еще об одном предоплаченном интервью о своем отрочестве, самым ярким событием которого, по его словам, стал приезд «Битлз» в Аделаиду. Он пересказывал журналисту то, что пару минут назад услышал от меня, выдавая за эпизод своей биографии, чем, собственно, мои фантазии и становились прямо на наших глазах. Только у Хайдля это обрастало подробностями, на которые у меня и намека не было, словно моя версия была лишь блеклым отражением реальности.
Хайдль рассказал, как в отеле завязалась драка: некий фотограф пробрался на этаж, где остановились «Битлз». Джон Леннон врезал этому наглецу, разбил ему фотоаппарат, а самого окунул головой в унитаз. Хайдля, тогда еще юношу-коридорного, вызвали убрать обломки злополучного фотоаппарата. Леннон, который, как вспомнил Хайдль, имел привычку грызть ногти, был пьян и явился в компании нескольких девиц, из которых две прыгнули в постель к Ринго и, полуголые, как ни в чем не бывало распивали с ним чай.
