Киф, можно начистоту? Зигфрид сориентировал тебя насчет графика работы?
Он упомянул, что тянуть не надо.
Как я уже говорил, через полтора месяца Зигфрид Хайдль предстанет перед судом. Ему светит очень и очень большой срок. Книга должна быть закончена до начала судебных слушаний.
То есть через полтора месяца необходимо уже представить первоначальный вариант?
Окончательный вариант.
Мистер Пейли…
Сделай одолжение: просто Джин.
Джин. Вряд ли в такие сроки…
Ты сейчас не думай о сроках, Киф. У тебя есть сутки на размышление: дашь мне ответ завтра вечером.
На это я согласился – ответить согласием всегда легче, нежели отказать. А кроме всего прочего, моему самолюбию льстило, что мне предстоит принять столь важное решение, хотя в глубине души это решение было принято с самого начала: ни в коем случае не становиться на путь литературного негра. Книга, вышедшая из-под моего пера, должна быть моей и только моей. Мир начался со слова «да». И ад – тоже.
1
Мистер Пейли?
Я тебя умоляю: просто Джин.
Повисла пауза. Прошли сутки, мое решение не продаваться только укрепилось, и Сьюзи, хоть и слегка расстроенная нашими упущенными доходами, поддержала мою жесткую позицию. И все же второй разговор с издателем я начал неудачно.
Это очень великодушное предложение, Джин. Но…
Да, подхватил он, вполне солидное.
Я лихорадочно пытался сообразить, как словами сформулировать свой отказ, чтобы не разорвать отношения с Джином Пейли, единственным настоящим издателем, который снизошел до разговора со мной и в скором времени мог бы напечатать мой дебютный роман. Но меня сбивала с мысли не только вынужденная учтивость. Ощущение создалось такое, словно все в этом разговоре было предопределено заранее. Естественно, Джин Пейли знал свою выгоду. Я только не учел, что и мою выгоду он тоже знает.
Джин, вчера вечером, заканчивая свой роман…
Как же, как же! Ваш роман! Последнее слово он произнес нараспев, как будто ему по меньшей мере предлагали к изданию оригинальную рукопись «Улисса». Я взял на себя смелость поручить секретарше заказать вам билет на утренний рейс до Мельбурна.
У меня перехватило дыхание. С языка уже готово было сорваться «нет», но тут все сошлось одно к одному: авиабилет, работа, книга. Деньги. И все это – мое, стоило только сказать «да». Но и «нет» я тоже не говорил. Надеялся выиграть время за счет уклончивости, возражений и пауз.
Вы сказали, десять тысяч долларов? – переспросил я, не узнавая своего голоса и вроде как ожидая подтверждения сделки, которую по-прежнему намеревался отклонить.
