Это было уже нечто, хотя что именно, я так и не понял. Фраза звучала как глас вопиющего в пустыне. За неимением лучшего я решил последовать за этим гласом. Фраза расшевелила меня изнутри, а если точнее, эту строчку я услышал, и она, эта строчка, позволила мне услышать другие предложения: сначала одно-два, потом еще и в конце концов столько, что уже не умещалось в голове.
Все, написанное ранее, я стер. Понимая, что теперь у меня есть первая строчка и, возможно, необходимый ключ ко всей книге, я начал молотить по клавиатуре, словно под диктовку. Пусть некоторые фразы и были компиляциями из прежних, но сейчас они зазвучали свежо и чеканно. Вот как я приступил к созданию истории Зигфрида Хайдля, самого знаменитого австралийского афериста.
6
На другой день, в пятницу, сразу после четырех часов дня, я направился по коридору к офису Джина Пейли, где вручил секретарше отпечатанный на лазерном принтере текст первой главы. Как отнесется к нему Джин Пейли, я не представлял. Но для себя уже принял решение: описывая Хайдля, познавать себя. Другого способа написать эту книгу я не видел. Я – и я. Себя – и себя. Знал ли я на этом раннем этапе, какие преступления мне суждено совершить? Если и знал, то помалкивал, хранил молчание не только с посторонними, но даже с самим собой. Но думаю, уже тогда Хайдль догадывался. Именно он был первым лицом, и это, наверное, внушало мне самую жгучую ненависть.
1
Мне был тридцать один год, когда волшебство развеялось и зазвонил телефон (хотя, как вы вскоре поймете, события разворачивались в иной последовательности). На противоположном конце провода был Рэй: интересовался, как идут дела.
Представь себе, ответил я, хорошо.
Возможно, я ответил «неплохо». Не существенно, что я ответил. Возможно, это я спросил у него, как дела, и он рассказал, что только-только завершил работу в отдаленной тропической местности под названием Кейп-Йорк. Что мне ответил Рэй, тоже не существенно, но если ему приписать какую-нибудь реплику, эпизод будет читаться лучше.
Самое главное состоит в том, что собирался сказать мне Рэй, но вначале он спросил:
Не передумал быть писателем, а?
Рэй считал, что писательское ремесло сродни курсам подводного плаванья, которые он окончил, чтобы стать инструктором по дайвингу в районе Большого Барьерного рифа: сначала краткое освещение теоретических вопросов, затем изучение и отработка технических навыков и в конце концов погружение вместе с осточертевшими туристами-англичанами на глубину десяти метров, где косяками ходят рыбы-феи и груперы.
