Однако независимый взгляд Молера на многие вещи очень сильно смущал католических активистов, на которых собственно и держался баварский ХДС. В какой-то момент происходят события, которые биографы Молера трактуют как «католическую интригу». В частности в левой прессе поднимается шумиха по поводу того, что Молер в свое время дезертировал из швейцарской армии, собирался присоединиться к Ваф-фен-СС, в итоге был едва ли не причислен к «швейцарским нацистам» и «пятой колонне». Слабые голоса в его защиту так и не были услышаны. В чем же был смысл подобной «информационной операции»? Предполагалось, что влияние Молера на Штрауса было слишком сильно, а потому тот смог бы стать «серым кардиналом» консервативной коалиции (ХДС-ХСС), которая в послевоенное время была второй политической силой после социал-демократической партии.
После этого Молер дистанцируется от умеренных консерваторов и налаживает связи с «новыми правыми» (в первую очередь французскими, сплотившимися вокруг Алена де Бенуа) а также входит в правление умеренного националистического движения «Республиканцы». С этого момента он полностью сосредоточен на критике «либерального мировоззрения». При этом он отрицает универсализм «фашизма», однако желая раскрыть эту мысль, нередко прибегает к провокационным заявлениям. Например, в 1995 году на вопрос журналиста Лейпцигской газеты: «Являетесь ли вы фашистом?» — Молер дает ответ, сопроводив его показательной оговоркой: «Только если в стиле Хосе Антонио Примо де Риверы».
Весьма показательно, что Молер проводил категорическую черту между нацизмом и фашизмом, пол-гая их совершенно различными явлениями. Он полагал «фашизм» реакцией молодежи, вызванной с одной стороны разочарованием в либерализме, с другой стороны разочарованием в социализме. Но при этом он всячески дистанцировался от национал-социалистической Германии чему собственно и посвятил большую часть своих работ. Вместе с тем нельзя не отметить, что в «Консервативной революции в Германии» он не слишком отчетливо проводит грань между национал-социализмом и лагерем «консервативной революции», в то время как в настоящее время уже доказано, что эти явление не только не родственные друг другу, но и категорически противопоставленные.
А. В. Васильченко, кандидат исторических наук
Если научная работа на протяжении пятидесяти лет, претерпев пять изданий, до сих пор остается актуальной, это уже само по себе весьма примечательно. Во времена, когда публикации недолговечны, а у академических проектов имеется четкая конъюнктура, подобные явления являются приятными исключениями из общих правил. Не хочу сказать, что автор использовал сведения, которые не устарели до сегодняшнего дня и не нуждаются в дополнении. Но у неисчезающего спроса на эту работу есть собственные причины.
