— Нет у меня обиды ни на тебя, староста, ни на твой поселок, ни на глупую птицу. Да я ей даже благодарен, — криво ухмыльнулся одноглазый.
— Это как? — подался вперед Зеленкин.
— Так ведь я хотел себе лютое погоняло, чтобы среди воров быть в почете. А как без глаза остался — тут же его и получил. Кривой — это тебе не какой-нибудь Хромой или Беспалый! Звучит гордо и грозно… Все знают и боятся одноглазого атамана!
Зеленкин усмехнулся, но промолчал — лично он не видел ничего гордого и грозного в том, чтобы хвастаться своими увечьями, так же как и неполным комплектом конечностей или органов зрения. Но, как говорится, пути сценаристов неисповедимы.
— Тогда почему ты хочешь меня убить? Или это пустая угроза?
— Атаман, поляна готова, — раздалось из дальнего угла лагеря, где шли приготовления.
Кривой сделал приглашающий жест рукой: мол, прошу к нашему столу, люди добрые и злые. А вслух сказал:
— Ты извини, староста, сам-то я зла на тебя или твоих людей не держу. Но мне тебя заказали и щедро заплатили за твою голову.
Шардон повернулся к жрецу:
— Он не лжет, — подтвердил тот.
Глава 11. Основы дипломатии
Как удалось выяснить во время нехитрого застолья, как только в Заповеднике появляется новый староста — атаману Кривому приходит контракт на его голову. Одной из «жертв» удалось откупиться, перебив цену контракта. Еще одна доказала, что не по зубам одноглазому атаману — собственно, это и был Заграб, одолевший Кривого в честном поединке.
— Зла на тебя и селение твое я не держу, — главарь шайки залпом осушил кружку с дармовым пивом, и Шардон тут же ловко снова ее наполнил, — Да и человек ты, вроде, с понятиями…
— В натуре, — отозвался трактирщик.
— Вот и я о том же. И пиво у тебя знатное…
Запуск алгоритма оценки стоимости.
Товар: Пиво «Пенное Благословенное».
Емкость: 7 бочек.
Цена: 20 монет за 1 кружку + доставка.
— С вас четырнадцать тысяч восемьсот монет, — заявил вдруг Шардон.
— Чего? — не поверил свом ушам Кривой.
— За пиво.
Атаман замер, так и не поднеся кружку ко рту, и медленно отставил ее в строну. Затем так же медленно поднял голову на наглого старосту и уставился ему прямо в глаза. Лицо его начало наливаться зловещим багрянцем.
— Что? Ты? Сказал? — процедил он сквозь зубы.
— Это была шутка, — вмешался Корвин, — Профессиональный юмор — он ведь бывший трактирщик, вот все никак и не расстанется с прошлым.
— Он не врет? — главарь все так же сверлил сидевшего напротив него Шардона взглядом.
