Стрегон мрачно посмотрел на Тирриниэля и внутренне поежился: у того в глазах бушевало такое пламя, что даже стоять рядом было неуютно. У Ланниэля зрачки выглядели чуть лучше, но лишь по причине того, что он был моложе. И только Картис смотрелся более или менее пристойно. Правда, в его глаза Стрегон заглядывать поостерегся — перекошенное лицо эльфа говорило само за себя.
— А пятого варианта не предусматривается? — наконец хрипло спросил полуэльф, поняв, что остальные, если и услышали разглагольствования Гончей, вряд ли восприняли их всерьез.
Белка широко улыбнулась:
— Я как раз до него дошел.
— Мне не нравится то, что ты задумал, — недовольно пробурчал Ланниэль.
— Ты же еще ничего не знаешь.
— Поэтому и не нравится! У тебя всегда идеи сумасшедшие! Особенно когда ты в личине Белика!
— Так предложи свою! Что, не можешь? Тогда слушай и, будь добр, сделай несчастное лицо, потому что за нами наблюдают… Тиль, у меня к тебе три вопроса!
Владыка Л’аэртэ свирепо покосился за спину Белки:
— Я им тебя не отдам!
— Да-да, я знаю, что ты меня любишь. Но все-таки ответь мне, пожалуйста, на три важных вопроса.
— Какие? — с подозрением уставился он.
— Первый: ты мне доверяешь?
Под многочисленными взглядами Тирриниэль насупился: — Да.
— Хорошо. Второй: ты помнишь, что случилось с нами вчера лишь из-за того, что ты мне помешал?
— Да, — процедил эльф.
— И третий: хочешь ли ты, чтобы это повторилось?
— Зачем спрашиваешь? — фыркнул владыка эльфов. — Но я не вижу выхода, который дал бы нам возможность уцелеть. Я могу только призвать огонь и попытаться спалить их до того, как полетят стрелы. Моей силы хватит, чтобы превратить этот пригорок в кипящую лаву!
— Камни, — совершенно спокойно напомнила Гончая. — Кое-кто опрометчиво забыл спрятать от чужих жадных ручек двенадцать камней бездны. Не забрал с собой, как следовало, не выбросил и не уничтожил один из сильнейших артефактов Темного леса, а оставил его на виду, понадеявшись на Линнувиэля, у которого и без того хлопот хватает. И это при том, что подобные безделушки умеют превосходно поглощать магию в любом виде. Особенно — твой огонь. А ты к тому же опрометчиво позабыл про Иттираэля, доверился снова, хотя я еще пятьсот лет назад предупреждал, что идея с хранителями неудачна: их слишком много для одного повелителя. И ты даже с этим согласился, но, по-видимому, решил не усугублять ситуацию с советом и отложил решение на более подходящее время. Да еще сыночка Брегариса проглядел, который в магии мало чем уступит отцу. В итоге ты ошибся дважды: когда оценивал потенциал своих врагов и когда решил, что они еще не готовы. А теперь скрипеть зубами поздно: нас действительно переиграли, они подготовились лучше, чем можно было ожидать. Сам посуди: ты остался один, ты слаб и почти беззащитен. А их много, у них луки и арбалеты. Они полны решимости избавить этот мир от твоего утомительного присутствия. Однако если сейчас ты позволишь себе сцепиться хоть с одной из этих крыс, мы получим две крайне неприятные вещи: ты опустошишь свой резерв досуха, но при этом не только не прибьешь своих главных врагов, но и отдашь им свои силы. А нас, сразу после того как тебя зашибут, охотно скушают подопечные Таррэна, которые мне не подчиняются. Вернее, подчиняются, но не все, так как многие стали забывать о хозяине, что делает наши шансы совсем уже минимальными. Тогда как Брегарису и его обожаемому сынуле в любом случае ничто не угрожает.
