Безумный лес | страница 55



— Заходите завтра к вечеру, тогда и погадаете — одна по руке, другая на раковине.

Цыганки ушли. Их крик доносился теперь с улицы:

— Кастрюли лудим!.. Лудим!.. По руке гадаем!.. Гадаем!..

Огромной мертвой птицей упало меж нами молчание. Огромной черной птицей, подстреленной на лету. Я мысленно взглянул на тяжелый труп молчания и стал придумывать, как бы от него избавиться.

Зое еле слышно прошептала:

— Судьба… Они хотели погадать про судьбу. А зачем? Разве мы про нее не знаем? Мы все про нее знаем. И еще про счастье-радость! Какое может быть у нас счастье? Никакого счастья, правда? Никакого…

— Тогда зачем же ты велела им прийти завтра?

— Чтоб поскорей спровадить, вот зачем… Только чтоб спровадить. Не хотела, чтоб они нам надоедали.

— А что до судьбы, Зое, — ты не права: про свою судьбу нам только кажется, что мы что-то знаем. И счастья своего мы тоже не знаем.

— Да нет же, знаем… Вот послушай… Ты приехал в наш город. Я не думала, что ты еще появишься в наших местах. И не ждала тебя. А ты приехал, потому что тебя привела судьба. Пришел навестить меня. Чем это для меня обернется — счастьем или несчастьем? Этого я и впрямь не знаю… Не знаю…

— Уж не думаешь ли ты, что это как-нибудь изменит нашу жизнь?

— Да нет, наоборот. Каждый будет жить своей жизнью, у каждого своя судьба. Свое несчастье. Все останется по-прежнему, словно бы мы и не встречались. И все-таки… Ты даже не представляешь, как я рада, что ты навестил меня. Давай поговорим, как раньше…. Давай…

— Как раньше! Как раньше уже невозможно. Ты уже не та. Да и я уже не тот. Время меняет людей. Меняет непрерывно.

— Невозможно! Я и сама понимаю, что уже невозможно. Но как бы хотела, чтоб это было возможно. Всей душой хотела бы, чтобы это было еще возможно. Для меня… Для тебя…

Она замолчала. Молчал и я. Ветер снова лениво разлегся в пыли у наших ног. Но заснуть не заснул. Стал слушать, о чем мы говорим. Не знаю, какие мысли вызвали у него наши слова. Но он опять поднялся, стряхнул с себя пыль, потянулся, вздохнул и раскачал кривые узловатые ветви шелковицы. Потом, будто утомившись, снова вяло опустился на землю в некотором отдалении и улегся в пыли, как усталый пес.

Зое оглянулась кругом. Что-то поискала. Не найдя, сказала:

— Ой! Какая я бестолковая! Ты тут уже почти четверть часа, а я все еще не предложила тебе сесть! Да и не на что сесть. Подожди… Пожалуйста, подожди немного. Я быстренько сбегаю в дом и принесу стулья.

Она переоценивала свои возможности. О том, чтоб «сбегать», не могло быть и речи. Большой вздувшийся живот тянул книзу. Она двигалась медленно, как жирная утка, которая тяжело переваливается с боку на бок, волоча по земле крылья.