— Добрый день, — чуть не шепотом проговорил я, — добрый день…
Она шла, как всегда, думая о чем-то своем. Мне вдруг захотелось, чтобы она не заметила меня, не расслышала моих слов. Я готов был провалиться сквозь землю. Но она увидела меня. Расслышала мои слова. И ответила:
— Добрый день.
Улыбнулась мне слабой улыбкой и прибавила:
— Ты?..
— Да, я…
— Как давно мы не виделись!
— Четыре года… Почти четыре года.
— Неужели прошло только четыре года?
— Четыре. Или почти четыре.
Она замолчала. Ей казалось, что время тянулось совсем-совсем медленно. Ноздри ее вздернутого носа вздрогнули. Мои — нет, но я тоже замолчал. Хотя мы не виделись столько лет, нам нечего было сказать друг другу. Я подумал, что мы уже и так сказали слишком много. Приготовился попрощаться и сразу уйти. Но услышал ее шепот:
— Какой ты стал высокий! Высокий и стройный. Как тополь.
— Высокий, да…
Я хотел добавить, что когда хожу, то из-за хромоты кажусь кособоким, что, более того, я и на самом деле кособок, и потому сравнение с тополем лишено смысла. Но мне стало стыдно. Слова застряли в горле. Я не сразу оправился от смущения. Но потом язык мой развязался.
— И ты тоже подросла, Зое.
— Я тоже подросла, но не так, как ты, Дарие.
— Тебе и не надо больше. Девушкам нехорошо быть слишком рослыми. Они тогда похожи на телеграфные столбы.
Она засмеялась. И, смеясь, ласково теребила концы своих золотых кос. Потом ее улыбка потухла.
— Но и коротышкой быть…
— Ты вовсе не коротышка…
— Слава богу! С меня хватает и других изъянов.
Я не понял, какие изъяны она имела в виду. Может быть, заговорила о них просто так, чтобы хоть что-нибудь сказать. Молчание вновь обрушилось на нас с ясного неба и застыло. Секунда. Вторая. Третья. Только теперь я заметил, что лицо ее пожелтело и покрыто сероватыми пятнами. И тут же обратил внимание, какой у нее круглый, большой, непомерно вздутый живот. Может быть, от водянки? Нет. О водянке не могло быть и речи.
На ней было легкое летнее платье. Чтобы протянуть время, она старательно чертила что-то носком туфли на кирпичном тротуаре. Я попытался разобрать что. Но не смог.
— Послушай… Ты знаешь? Я… я вышла замуж.
Я еще раз взглянул на ее круглый, вздувшийся, готовый лопнуть живот.
— Я уже догадался, когда заметил…
Я не договорил: она поняла. Спросил шепотом:
— Когда же ты вышла замуж?
— Давно. Как говорится, стала женщиной. У меня уже есть дочка. И вот теперь… будет другая…
У меня запершило в горле. Жестокие слова просились на язык. Я процедил сквозь зубы:
